Шарада
Шрифт:
– Почему же тогда я чувствую себя так, словно над моей головой висит топор ?
– Потому что ты всегда считаешь, что стакан наполовину пуст.
– А ты видишь его наполовину полным.
– Полным чуть ли не до краев. – Аманда сделала руками замысловатый жест, заставив его улыбнуться. Когда он улыбался, его усы задирались вверх, и ей это нравилось.
– Да-да, я неисправимый пессимист.
– Так ты это признаешь?
– Нет. Просто мы уже выясняли это раньше.
– Да уж, и не один раз.
Они улыбнулись друг другу, и он опять притянул
– Ты уже стольким для меня пожертвовала. Я тебя не стою.
– Имей это в виду, если Мишель Пфайффер когда-нибудь поманит тебя пальцем.
Она удобно облокотилась на его согнутую руку, а он наклонился и поцеловал ее со все возрастающей страстью. Сквозь ткань ночной рубашки его рука нашла ее груди. Они были тяжелыми и упругими, готовыми в скором времени кормить ребенка. Он стал гладить их, слегка сжимая соски.
Затем, стянув с нее вниз рубашку, он начал ласкать ее груди губами и языком. Когда его усы коснулись отвердевших сосков, Аманда простонала:
– Нечестно играешь.
– Сколько нам придется ждать?
– Самое меньшее шесть недель после родов. Он тяжело вздохнул.
– Лучше не начинать, – добавила она, – иначе мы не сможем остановиться.
– Слишком поздно, – поморщился он. Аманда, смеясь, поправила ночную рубашку и соскользнула с его коленей.
– Тебе пора.
– Да, пора. – Он встал, натянул куртку и двинулся к двери. – Как ты себя чувствуешь?
Она обхватила руками свой огромный живот.
– Отлично.
– Ты плохо спала.
– Попробуй спать, когда кто-то играет в футбол всеми твоими внутренностями.
У двери они поцеловались на прощание.
– Что бы ты хотел сегодня на ужин?
– Я поведу тебя в ресторан, – предложил он.
– В китайский?
– Конечно.
Обычно по утром Аманда прощалась с ним у двери. Однако сегодня, держась за руки, они дошли до самой машины. Когда пришло время отпустить его руку, ей почему-то очень не хотелось этого делать, как будто он заразил ее своим пессимизмом. Должно быть, ей передались его дурные предчувствия, поскольку у нее вдруг возникло желание броситься ему на шею, попросить его сказаться больным и остаться с ней дома на весь день.
Стараясь не показать своего состояния, которое, возможно, являлось не более чем временной, связанной с беременностью потерей эмоционального равновесия, Аманда решила немного подразнить его.
– Не думай, что после родов я надену мученический венец. Как только появится малыш, мы будем по очереди менять ему пеленки.
– Жду не дождусь этого, – усмехнулся он. Затем, став серьезным, положил руки ей на плечи и притянул к себе. – Мне так легко любить тебя, поймешь ли ты когда-нибудь, как сильно я тебя люблю?
Аманда задрала голову и улыбнулась ему в ответ.
– Я знаю. – Солнце светило ей прямо в лицо и, возможно, поэтому на глазах у нее неожиданно появились слезы. – Я тоже тебя люблю.
Перед тем, как поцеловать ее, он обхватил ладонями лицо жены и долго смотрел ей в глаза. Охрипшим
– Я постараюсь вернуться пораньше. – Он сел за руль и добавил: – Если тебе что-нибудь понадобится, позвони.
– Позвоню.
Когда он доехал до утла улицы, Аманда помахала ему рукой.
Спина начала болеть у нее тогда, когда она мыла оставшуюся после завтрака посуду. Перед тем, как застелить постель, она немного отдохнула, но тупая боль не утихала.
К полудню стало ясно, что с приступами резкой боли в животе надо что-то делать. Аманда подумала о том, чтобы позвонить ему, но удержалась. Схватки иногда начинаются за несколько недель до родов. Ребенок должен был родиться только через две недели. Это могла быть ложная тревога. Его работа требовала внимания и сосредоточенности, и она не хотела отвлекать его без особой необходимости.
В начале пятого отошли воды, и она сразу же позвонила своему акушеру-гинекологу. Он заверил ее, что для паники нет никаких оснований, что первые роды как правило длятся часами, но посоветовал ехать в родильное отделение.
Аманда больше не могла откладывать звонок в его офис. Но, когда она позвонила, ей сказали, что он занят и не может подойти к телефону. Ничего страшного. Ей надо было сделать еще несколько дел, прежде чем отправиться в клинику.
Она приняла душ, побрила ноги и вымыла шампунем голову, не зная, когда еще представится такая возможность. Уже уложенный небольшой плоский чемодан был заполнен ночными рубашками, новым халатом и шлепанцами, а также вещами для младенца, которые понадобятся при выписке. Она положила внутрь свои туалетные принадлежности и кое-какие мелочи, застегнула молнию и поставила чемоданчик у входной двери.
Схватки становились все чаще и сильнее. Аманда снова позвонила мужу. – Он вышел, – был ответ. – Но, если хотите, я могу его разыскать. Это срочно?
Срочно ли? В общем, нет. Женщины рожали детей и не при таких обстоятельствах. Неужели же она не сможет без него добраться до клиники? Кроме того, зачем ему, приехав домой, снова возвращаться в город?
Однако ей ужасно хотелось поговорить с ним. Звук его голоса поддержал бы ее. Вместо этого ей пришлось попросить оставить ему записку, чтобы он как можно скорее приехал к ней в больницу.
Аманда понимала, что в таком состоянии ей не стоит садиться за руль, но рядом с ней не было ни друзей, ни родственников, к кому она могла бы обратиться. Тогда она набрала 911.
– Я рожаю – мне нужна ваша помощь, чтобы доехать до родильного отделения.
Санитарная машина приехала через несколько минут. Фельдшер осмотрел ее.
– Мне не нравится ваше давление, – сказал он, снимая с ее руки манжету аппарата. – Давно начались схватки ?
– Несколько часов назад.
Теперь боль была сильной. Дыхательные упражнения и аутотренинг, которые она изучала на занятиях для будущих родителей, оказались менее эффективными, когда ей пришлось выполнять их в одиночестве. Они нисколько не уменьшили боль.