Шарады любви
Шрифт:
— Встретимся на ле Галль.
И, соскользнув с повозки, исчезла в толпе.
— Нет уж! — схватил графа за руку Джулиан, видя, что тот намерен броситься вслед за женой. — Вы ее все равно не найдете. Данни умеет утекать, как вода меж пальцев. Никто лучше ее не знает все парижские переулки. И, наконец, мой друг, вы рискуете привлечь к нам всеобщее внимание.
Джастин негромко выругался себе под нос, поняв, что придется ждать, пока последняя отрубленная ножом гильотины голова не скатится в корзину и толпа не разойдется.
Но милорд Линтон ошибся. Только через час после окончания чудовищного представления пятерым «санкюлотам» удалось попасть на площадь ле Галль. Никто, к счастью, не обратил внимания
Даниэль спрыгнула с повозки не в последнюю очередь потому, что ей претило зрелище массовых публичных убийств. Но, уже оказавшись в толпе, она решила с пользой потратить время. В свой последний приезд в Париж Даниэль выяснила, что Эстэф живет в высоком многоквартирном доме недалеко от Нотр-Дам. Правда, она не знала, продолжает ли он жить там и сейчас. Данни решила проверить, и ей сразу повезло. Во дворе расположенного рядом здания суда сидела консьержка с бутылкой вина, видимо, решившая подышать вечерним воздухом. Это была неряшливая женщина с испитым усталым лицом, явно не слишком увлеченная исполнением своих обязанностей. Ничем особенно не занятая, она охотно угостила появившегося невесть откуда маленького оборванца стаканом воды и выслушала в благодарность подробное описание только что закончившейся казни. Свой рассказ Даниэль уснащала деталями, виденными еще в прошлый приезд, когда ей довелось присутствовать при этом кошмаре. Консьержка, которую звали мадам Жерар, жадно слушала своего юного собеседника. Постепенно разговор зашел о тех, кто арендовал квартиры в этом доме. Среди прочих имен всплыла и фамилия графа Ролана д'Эстэфа. Разболтавшаяся консьержка заметила, что граф — довольно странный субъект: из его апартаментов, расположенных прямо над ее комнаткой, постоянно доносятся какой-то непонятный шум, а иногда даже крики. Однако через минуту бедная женщина вспомнила, что месье Эстэф — член Революционного трибунала и даже друг Робеспьера. Спохватившись, она немедленно стала уверять, что граф Ролан — прекрасный человек, день и ночь работает на благо республики и отбирает земли у аристократов.
Не желая отставать от собеседницы, Даниэль тут же выразила свое восхищение работой Трибунала и прокляла аристократов на прекрасном жаргоне парижских улиц. Консьержка, уже немного опьяневшая от вина, к которому постоянно прикладывалась, одобрительно захихикала.
Однако солнце уже неумолимо клонилось к горизонту, и Даниэль впервые почувствовала беспокойство. Она совсем забыла, что находится в пасти льва! Пытаться обмануть Эстэфа своим маскарадным костюмом было бы наивно. Он узнает ее с первого взгляда, тем более что этот костюм ему очень хорошо знаком.
Даниэль поспешно простилась со своей новой подругой и пулей вылетела за ворота. Как оказалось, очень вовремя, потому что как раз в этот момент Эстэф, разговаривая с каким-то мужчиной, появился на углу улицы. Данни отпрыгнула назад и спряталась в оказавшейся, по счастью, рядом дверной нише. Сердце Даниэль бешено колотилось, на лбу от страха выступил холодный пот. Заметил ли ее граф? Мучиться ожиданием оставалось недолго, так как бежать из ниши было некуда; дверь за ее спиной оказалась закрытой. Даниэль сжалась в комок и приготовилась принять удар судьбы. А знакомый до омерзения голос становился все ближе…
…и вдруг пропал, растворился в воздухе. Стало совсем тихо. Даниэль подождала еще минут пять и с замиранием сердца выглянула из своего укрытия. Нигде не было видно ни Эстэфа, ни его собеседника. Очевидно, оба вошли во двор. Даниэль выскользнула из дверной ниши, перешла улицу и с независимым видом, засунув руки в карманы, двинулась вдоль длинной зеленой аллеи, напевая мелодию популярной революционной песни.
Однако Даниэль и не подозревала, что теперь ей следует опасаться не столько Эстэфа, сколько собственного мужа. Джастин был взбешен. Тщетно Джулиан и остальные члены группы пытались внушить ему, что нет ничего удивительного во внезапных исчезновениях Даниэль и они уже давно к ним привыкли. В конце концов, она непременно найдется, уверяли они. Все было бесполезно. Линтон, наоборот, еще больше злился. Виды, звуки и запахи этого города казались ему более отвратительными, чем когда-либо раньше. Только теперь он начинал догадываться, что его душевное состояние сегодня — следствие постоянного безумного страха за жену. Граф Линтон мучительно переживал при одной мысли о риске, которому столько раз подвергала себя Даниэль, пока он ездил в Россию.
…Первым ее заметил в толпе Уэстмор, который тут же сделал знак Джулиану и всем остальным. Англичане-санкюлоты тут же растворились в окружавшем повозку людском море, и сделали это намеренно: никто не хотел становиться свидетелем объяснения мужа с женой.
— А где все остальные? — крикнула Даниэль как ни в чем не бывало. — Я сделала очень важное откр…
Она запнулась, увидев страшное выражение на лице своего супруга.
— Ч-что с-случилось, Джастин? — спросила она, заикаясь.
Вместо ответа Линтон схватил ее за руки повыше локтей и рывком втащил на повозку:
— И вы еще смеете спрашивать, что случилось?!
Даниэль смотрела в горящие, словно раскаленные угли, глаза мужа и, не в силах подобрать слова, открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.
— Если вы еще хоть раз позволите себе исчезнуть так, как сегодня, то можете не возвращаться! Вам придется со слезами сожаления вспоминать день, в который вы появились на свет! Я понятно выражаюсь?
И Джастин с силой сжал ее пальцы, даже суставы захрустели.
— Простите меня, — пискнула Даниэль. — Я не подумала, что так вас напугаю.
— Что значит, не подумали? — продолжал Джастин срывающимся, дрожащим от волнения голосом. — Вы исчезаете, ни слова не говоря, в самый разгар этого жуткого ада! Вы даже не вспоминаете, что мы не в Англии, а в страшной стране, в сумасшедшем городе! Неужели не ясно, что здесь нельзя вести себя так, как заблагорассудится!
— Я… я понимаю, — плаксиво пробормотала в ответ Даниэль. — Я больше не буду…
Джастин посмотрел на жену и вдруг почувствовал, что весь его гнев куда-то испарился. Он постарался в первый момент сохранить на лице серьезное выражение, но не смог и громко расхохотался.
Даниэль оторопело посмотрела на мужа:
— Что, ради Бога, вы нашли в этом смешного? Но тут же поняла, что гроза миновала, и на ее губах заиграла ответная улыбка.
— А вот и не скажу! — уже мягче ответил Джастин. — Но будьте довольны, что так легко отделались!
И супруги засмеялись вместе.
Наблюдавшие всю эту картину Джулиан с друзьями, поняв, что семейный конфликт улажен, вновь появились рядом с повозкой.
— Нам уже можно? — раздался за спиной Джастина голос Филиппа.
— Можно, — хмыкнул граф, — до тех пор, пока графиня Линтон не выкинула еще какой-нибудь головокружительный номер.
— Вы не понимаете, Джастин, — тут же возразила Даниэль. — Я же не циркачка, чтобы демонстрировать головокружительные номера! Конечно, сначала я просто сбежала, чтобы не видеть всех этих ужасов. Но затем провела время с большой пользой и сейчас могу поделиться с вами весьма интересными новостями о господине Ролане д'Эстэфе.
И Даниэль подробно рассказала все, что ей удалось узнать, в том числе и сведения, полученные от мадам Жерар. Правда, чтобы не сердить супруга, Данни умолчала о своей чуть было не состоявшейся встрече с самим Эстэфом.