Шарьинская весна
Шрифт:
– Тогда и ты возьмись за детективы.
Иначе не увидишь перспективы.
–
Сергей Андреич глянул на жену,
Поморщился: мол, боже, с кем тут спорить,
И, чтоб финал дискуссии ускорить,
Решил свалить на классиков вину:
17
– Все смотрят не на труд, а на портреты.
Какой ужасный вред – авторитеты!
Об этом говорил еще Толстой.
Когда нет имени, шедевр теряет цену!
А
От этого у нас кругом застой.
18
И более всего – в литературе…-
Жена Лаврова спорить о культуре
Желала даже меньше, чем стареть.
И, слушая ворчание супруга,
Его многострадальная подруга
Вдруг начала тихонько что-то петь.
19
Лавров затих и горько ухмыльнулся.
Поднялся, молча в комнату вернулся.
Допил вино, опять к столу присел,
Взял с полки пятый том Хемингуэя
И стал читать, мечтать уже не смея
О лаврах призрачных. Над ним в углу висел
20
Портрет Рембо – счастливого мальчишки,
В семнадцать лет добившегося книжки
И похвалы всемирного Парижа.
А он, – пристыжен собственной женой!
–
Еще не напечатал ни одной,
Ни званий не добился, ни престижа.
Глава девятая
1
"Да что жена? Она не понимает
Меня совсем. Стихов моих не знает,
Да и не ценит. Вот где скрытый враг.
Как часто женщины мужьям не помогают
И ими не живут. Потом пеняют,
Что жизнь у них не ладится никак.
2
Ведь кто мужчину может ввысь поднять?
Жена его, что любит, словно мать,
Готовая на подвиг ради мужа.
А кто мужчину может в ад спустить?
Опять жена, – которой лень любить,
Которой, видимо, хороший муж не нужен".
–
3
Так думал наш Лавров, когда вошла
Тихонько Ольга: – Дядя, я нашла
Сегодня днем на полке, между книг,
Один ваш стих. Он очень превосходен…-
Лавров взглянул: – Ах, этот. Нет, не годен.
–
Хотел забрать, но Ольга в тот же миг
4
Листочек отстранила: – Если вам
Не нужен, подарите мне. Стихам
Я отведу отдельное местечко
В своем секретном дневнике. – "Зачем?" -
– Пусть лучше у меня хранится, чем
Пылится между книг. Еще словечко
5
Хотела я сказать вам о стихах…
Конечно, мнение мое для вас – не ах
Какое важное…– "Да нет же, говори,
Я буду рад твое услышать мнение…"-
И Ольга дядю привела в смущение
Своею похвалой. Минуты три
6
Он слушал молча, чуть ли не краснея,
Но, в то же время, возразить не смея.
Как лесть сильна! Как любим мы ее!
И все-таки Лавров набрался духу,
Стал возражать. Но как приятны слуху
Слова племянницы! И так они вдвоем
7
Беседовали о строптивой музе,
Об этой прежеланнейшей обузе
Для всех поэтов. Тут Лавров взглянул
В тот угол, где висел Рембо портрет
И грустно улыбнулся: – Вот поэт!
А я…– И он слегка рукой махнул.
8
– Куда уходит молодость лихая?
–
Сказал Сергей Андреевич, вздыхая.
–
Стареет тело – это ли беда,
Когда душа… душа – все та же птица,
Что в синь мечты, под небеса стремится.
Душа, поверь мне, вечно молода!
9
Чем мы старей, чем тело непослушней,
Тем верим в небылицы простодушней,
И тем сильнее ждем любви, тепла.
И тем нежней и безответней любим,
И, походя, уж женщин мы не губим,
И меньше на земле свершаем зла.
10
– Но вы еще совсем не так и стары.
– Мне тридцать пять! Дождусь ли божьей кары
Я к тридцати семи, не знаю сам,
Но в тридцать три меня не распинали.
И в тридцать семь, я думаю, едва ли
Меня узнают. Вот где будет срам!
11
Поэты без признания хиреют,
И к тридцати годам уже стареют.
А мне давно не тридцать – тридцать пять!
Но я по-прежнему бесславен и безвестен,
Вот в чем трагедия. Смотри, с тобой я честен.
Мне поздно все сначала начинать…
12
– Нет, нет, Сергей Андреич, вы не правы.
–
Она ему в ответ. – Я знаю, нравы
В литературе слишком уж круты.
Пробиться трудно. Все же постараться
Необходимо. Вам нельзя сдаваться.
Вам надо бы в Москву… – "Мечты, мечты.
13