Шатун. Шаг в неизвестность
Шрифт:
Словно в ответ на его слова раздался стук в дверь и в номер вошел слуга с небольшим подносом, на котором лежало письмо, запечатанное личной печатью князя Тарханова. Сунув слуге гривенник, полковник быстро распечатал послание и, пробежав текст взглядом, протянул письмо дочери:
– Изволь, дочка. На обед мы званы к князю. Так что готовься.
– Опять в карете трястись, – скривилась Катерина. Продолжить она не успела.
Снова раздался стук, и девушка, открыв дверь, впустила в номер горничную, принесшую завтрак. Быстро перекусив, она оставила отца читать свежие газеты, а сама отправилась
Карету слуги подали в срок, и примерно в семь часов вечера они с отцом вошли в княжеский дом. Князь Тарханов встретил гостей в прихожей и, с ходу обняв старого приятеля, широким жестом пригласил к столу. Катерина, обнявшись с Лизанькой, поспешила следом. За столом обе семьи обменивались последними новостями, когда вошедший в столовую мажордом доложил:
– Ваше сиятельство, к вам князь Ростовцев. Прикажете звать сюда?
– Зови, голубчик. Зови немедля, – обрадовался Тарханов и, повернувшись к приятелю, добавил: – Ты, Павел Лукич, сейчас удивишься. Штабс-капитан сей настоящий богатырь. Я его по делам службы вызвал, но раз уж так сложилось, заодно он со своими казаками вас до Пятигорска проводит.
– Что, тот самый Ростовцев? – насторожился полковник.
– Именно. Уж поверь, это не то что старший князь, прими душу его, господи. Этот служака до мозга костей. Не случись беды, я Наташеньку мою за него давно б отдал и не задумался.
– Однако, – удивленно протянул Вяземский, настороженно рассматривая приятеля. – Удивил, Петр Иванович. Как есть, удивил.
– Я тебе после кое-что расскажу, так ты еще больше удивлен будешь, – загадочно усмехнулся Тарханов и, поднявшись из-за стола, пошел навстречу вошедшему в зал офицеру в черкеске, широко раскинув руки.
– Руслан, рад тебя видеть здоровым, сынок, – улыбнулся князь, крепко обнимая вошедшего. – Оправился после контузии?
– Слава богу, Петр Иванович. Вот, прибыл, как просили, – едва заметно улыбнулся офицер в ответ.
– Благодарствую, сынок. Проходи, присаживайся. Позволь представить тебе моего старого приятеля и его очаровательную дочку. Полковник Вяземский Павел Лукич и Екатерина Павловна.
– Ваше высокопревосходительство, сударыня, – четко, словно на параде склонил голову штабс-капитан, щелкая каблуками начищенных сапог. – Рад знакомству.
– Руслан! Слава богу, выздоровел, – раздалось от двери, и в столовую вошла княгиня Зинаида Павловна. К удивлению гостей, княгиня также обняла гостя и, троекратно облобызав его, указала на стул: – Присаживайся. Поешь сначала с дороги. Знаю ведь, что, небось, всю дорогу наметом коней гнали.
– Так приказ был, Зинаида Павловна, – развел штабс-капитан руками, улыбаясь при этом одними глазами. – Думал, опять случилось чего.
– Про то после поговорим, сынок, – вмешался Петр Иванович. – Ты и правда поешь сначала.
– Благодарствую, – кивнул офицер, осторожно усаживаясь на поданный слугой стул.
– Однако
– Я повыше буду, – усмехнулся офицер в ответ. – Как доехали, господин полковник? Надеюсь, без приключений?
– Бог миловал. А что, тут у вас балуют? – в свою очередь спросил Вяземский.
– Да вроде купцы не жалуются, – пожал штабс-капитан широченными плечами. – Было дело, каторжные баловали, но мы это дело быстро пресекли. Так что вроде спокойно пока все.
– А горцы что ж? Неужто всех замирили? – аккуратно поддел его полковник.
– Не всех, – спокойно ответил Ростовцев. – Но пока непримиримые в своих аулах сидят и в долины спускаться не рискуют. Если только на торг, что у города организован. Но по зимнему времени и он почти зачах. Вот потеплеет, и поедут.
– Это что же, вы врага на торг невозбранно пускаете? – удивился Вяземский.
– А что вы им предъявите? – повернулся к нему штабс-капитан. – Торговать у нас в стране не запрещено, и ежели они приезжают мирно и за товары честно платят, то и трогать их незачем. А что уж они по дороге сделали, еще узнать да проверить надо. Тут у нас всякое было. И каторжные под горцев рядились, и тати в мундирах на них всякое навесить пытались.
– Это как так? – тут же закипел полковник, едва не выплеснув водку мимо рта.
– Люди, ваше высокопревосходительство, на всякие подлости способны, несмотря на мундир и титулы, – все так же спокойно отозвался Ростовцев. – Вы вон, небось, про папашу моего сразу вспомнили, едва фамилию услышав, а про то, что я в контрразведке служу, и не знали. А ведь в службу эту кого попало не возьмут.
– Да уж, – смутился полковник, опуская голову.
– Ты, Павел Лукич, запомни. Я этому мальчику жизнью своей обязан и карьерой, – неожиданно высказался князь Тарханов. – И прежде, чем чего лишнего сказать решишь, подумай.
– Да я уж понял, – кивнул Вяземский. – Сообразил, когда ты его сыном назвал. Не тот ты человек, Петр Иванович, чтобы кого попало так называть.
– Ну, мужчины, разобрались? – неожиданно уточнила княгиня. – Ну и слава богу, – подвела она итог, едва заметно усмехаясь. – Я тебе, Павел Лукич, больше скажу. Лизанька наша за друга его, графа Рязанова выходит. А Руслан со стороны жениха дружкой будет. Вот и думай.
– М-да, похоже, я и вправду перед вами, господин штабс-капитан, повиниться должен, – помолчав, очень серьезно произнес Вяземский. – Уж простите, но я про вас и вправду бог знает чего подумал, когда фамилию услышал. Уж больно много всякого плохого про папашу вашего в столице рассказывали.
– Понимаю и не сержусь, – с достоинством кивнул Ростовцев. – Мне, признаться, и самому все эти слухи весьма неприятны. Но что поделать? Фамилию-то не сменишь. Раз уж родился Ростовцевым, так и жить с тем придется.
Собравшиеся замолчали. Атмосфера в столовой вдруг сделалась тягостной, словно кто-то принес неприятное известие. Катерина, покосившись на смутившуюся княгиню, отложила вилку и, повернувшись к офицеру, негромко спросила:
– Руслан Владимирович, а что это у вас за револьвер такой. Вроде как незнакомая мне конструкция.