Шаукар
Шрифт:
— Мне слишком нравится столица, Юрген, и я хотел бы здесь остаться.
— Надеюсь, здесь — это не мои покои?
— К хорошему быстро привыкаешь, да? — усмехнулся Омари.
— Это ты о чём?
— Когда-то ты жил в гере и тебя всё устраивало. А теперь у тебя покои во дворце.
— У тебя когда-то был целый дворец, но кто виноват, что ты всё профукал.
— Ты и виноват.
— Ой, да ладно!
— Ладно, так ладно. Но согласись, что ты идеально вписываешься в этот дворец, чего не скажешь о самом шоно.
— Оташ прекрасно вписывается в любые условия, не говори
— Однако до меня доходили слухи, что он поначалу спал на полу, а не в постели.
— Это слухи. Давай ближе к делу. Чего ты хочешь?
— Хочу жить в столице.
— А сивары?
— Я нашёл себе прекрасную замену. Он не станет поднимать бунт, я за него ручаюсь. К тому же, Илпека давно нет, так что у сиваров всё спокойно.
— Но что ты собираешься делать в столице?
— Служить великому шоно, разумеется. Мне нужна должность.
— Какая должность?
— Любая. Вы же сочинили с Оташем целый штат правительства. Неужели не придумаете ещё одну должность для старого друга?
— Оташ против раздувания штата, и я тоже.
— Один я ничего не раздую.
— Ну, допустим, — вздохнул Юрген. — Я поговорю с Оташем за обедом, но я ничего не обещаю.
— Может, мне надо было преподнести тебе подарок? — с улыбкой спросил Омари.
— Может, и надо было, — ответил Шу.
— Даже я слышал, что визирь любит подарки.
— Знаешь что? Если мне вдруг что-то не понравится, тебя в любой момент могут выдать Фейсалии. Не забывай, что ты до сих пор там персона нон грата.
— Я помню.
— Ты где остановился?
— На постоялом дворе со странным названием «Усталый гамаль».
— Тебе бы больше подошло «усталый крокодил». Я поговорю с Оташем и свяжусь с тобой. Иди к своему гамалю.
За обедом Юрген не сразу решился заговорить об Омари. Несмотря на то, что Оташ и назначил его в своё время старейшиной сиваров, шоно его всё-таки недолюбливал.
— Таш, тут Омари в столицу прибыл, — наконец, выдал Шу.
— С докладом, что ли? — спросил шоно.
— Нет, с просьбой.
— И почему ты в курсе его просьбы, а не я?
— Потому что он ко мне заходил.
— Я спросил, почему не ко мне?
— Ну, ты же занят был сегодня до обеда.
— Так себе отговорка. Ну, и что у него за просьба?
— Он хочет переехать в столицу.
— Я его с должности пока не снимал.
— Омари сам снимается. Даже замену себе нашёл. Взрастил, так сказать.
— Предположим. А что он собрался делать в столице? Жить на что?
— Вот это и есть его просьба. Он хочет должность.
— Должность кого? Что он делать вообще умеет?
— Я тут подумал… — замялся Юрген.
— И что надумал?
— У нас нет должности главного ловчего.
— Вот именно, что нет. Мы не можем назначить человека на должность, которой нет.
— Так у нас раньше и министров не было, Таш. И визиря тоже.
— Что делает главный ловчий? Кого он ловит?
— Ты не знаешь, что ли?
— Откуда? У моего отца не было никакого ловчего, ни главного, ни второстепенного.
— В Нэжвилле есть такая должность. Это организатор охоты.
— Зачем мне организатор охоты? Если я захочу охотиться, я поеду в степь и настреляю там дичь.
— Зачем мне личные покои? Я могу спать на полу. Зачем мне слуги? Я могу сам убираться. Зачем мне повар? Я могу сам готовить…
— Юрген.
— Оташ.
— Ты хочешь, чтобы Омари получал деньги за то, чтобы он ничего не делал?
— Нет. Я просто думаю, его должность должна как-то называться, а делать его министром мы не станем. Слишком жирно. Он может выполнять наши поручения, может надзирать за охотой на территории Шоносара. Ты сам хотел ввести запрет на охоту в сезон, когда детёныши. Вот введи, а Омари пусть следит за выполнением. Опять же надо следить за тем, чтобы на бабров не охотились, разве не так?
— Вижу, ты всё продумал.
— У меня было время.
— Ладно. Но тогда и приказ сам составь. Обязанности пропиши и всё, что нужно. Я только подпишу.
— Ты обленился, великий шоно.
— А на что мне визирь, если не он не хочет выполнять свою работу?
— Хорошо-хорошо, я всё составлю. И с казначеем обговорю.
— Вот и договорились. А теперь собирайся, идём в город.
Оташ регулярно выходил в город и лично осматривал обустройство столицы все десять лет с основания Шаукара. Город продолжал строиться, и люди всё прибывали в столицу. Далеко не все сарби захотели изменить свой образ жизни, многие остались жить в герах и продолжили совершать ежегодные переходы на восток и на запад. Но те, кто переехал в столицу, получили жильё и возможность найти работу. Вскоре в столице оказались не только сарби и жители поселений, принадлежащих Шоносару, но и амма, норты и даже хани и айни. В основном это были купцы и ремесленники, и дела многих довольно быстро пошли в гору.
Сейчас Оташ хотел совершить прогулку в западную часть столицы, где строился новый жилой квартал. Они с Юргеном покинули дворец и в сопровождении Алтана и Бальзана пошли по извилистым мощёным улочкам, залитыми солнцем. Люди только несколько лет назад отучились падать на колени при виде великого шоно. Оташ сам настоял на этом. Одно дело, когда он возвращался в Шоносар после долгих странствий, и совсем другое — когда они жили в одном городе. Теперь для любого жителя столицы было честью, если во время своей прогулки великий шоно посетит их заведение, будь то обувная мастерская или таверна. Оташ не разочаровывал шаукарцев и обязательно заходил к ним.
Осмотрев место строительства, шоно уже собрался возвращаться во дворец, когда вдруг на дороге, ведущей в Нэжвилль, показались клубы пыли.
— Табун там, что ли? — проговорил Оташ.
— Это не лошади, — присмотревшись, ответил Юрген. Вскоре и сам шоно понял, что это были не животные. К столице приближался автомобиль. Нэжвилль уже давно стремился угнаться за Айланорте в её технологическом развитии, и ещё более десяти лет назад начал строительство автомобильного завода. Когда он выпустил первые машины, то выяснилось, что по улицам столицы они ездить не могут, так как там слишком узко, но зато автомобиль стал прекрасным способом передвижения по стране. Добрались машины и до Шоносара, но местные пока не были готовы пересесть с живых коней на железных.