Шайтан-звезда (Часть 1)
Шрифт:
– Как ты попала туда, о женщина?
– спросил встревоженный Фалих.
– Кто указал тебе дорогу к нам?
– Меня похитили, я исхитрилась сбежать, долго шла, не зная дороги... начала было Джейран.
– Кто мог тебя похитить и откуда?
– вмешался шейх.
– Айары, - сказала наугад Джейран.
– Кто такие айары?
– осведомился Фалих.
– Это жители городов, о неразумный!
– напустился на него шейх.
– Где города и где мы? Клянусь собаками, эта мерзкая нам солгала! Ты привел дочь врагов, о Фалих! Одни знаки на ее лице явственно говорят
Уже во второй раз Джейран услышала о загадочных знаках.
Щека уже обрела чувствительность - и не может же быть, что звездозаконник успел написать на ней какое-то слово! ..
– Я был в городе, я знаю - если продажная женщина влюблена, она пишет на щеке имя возлюбленного синими знаками!
– продолжал шейх.
– Разве это не тот почерк, которым пишут враги веры?
– У меня нет никакого возлюбленного, и я не знаю, что там у меня на щеке!
– воскликнула Джейран, уже окончательно поняв, чей это был прощальный подарочек.
– Раз ты так хорошо знаешь городские нравы, то, ради Аллаха, сделай милость, прочти то, что у меня на щеке написано!
– Я знал, что ты будешь призывать Аллаха, о скверная!
– с удовлетворением заметил старик.
– И это - еще один камень из числа тех, что повиснут на твоей шее, когда ты будешь тонуть. А что касается знаков - нет нам в них нужды! Клянусь собаками, во всей деревне ты не найдешь безумца, который знал бы эти ваши мерзкие знаки или пользовался ими. Нам этого не велено!
– Кем не велено, о шейх?
– Нашей верой, о мерзкая.
Попытка Джейран понять, к какой секте принадлежат эти озерные нищие, окончилсь ничем.
Они не упоминали имени Аллаха, но не называли и какого-либо иного имени. Если бы они были огнепоклонниками - то имели бы храм для возжигания священного огня. А храма-то в этом селении как раз и не имелось. Мадьяф был всего лишь самым большим, до нелепости большим домом, без алтаря, или обращенной к востоку ниши, или священных изображений, или иного признака поклонения божеству.
– Послушай, о шейх!
– заговорил вдруг Фалих.
– Мы не знаем этих гнусных знаков, но ведь их непременно должен знать Хашим!
– Почему это святой человек Хашим должен знать такое непотребство, о Фалих?
– строго осведомился шейх.
– Потому, о Хуфайз, что у него есть книга, по которой он сверяет звезды и толкует о разливах! В ней даже говорится про двадцать восемь стоянок луны!
– Ты охотник, о Фалих, и стоянки луны тебе ни к чему.
– Но про разливы-то он всегда говорит верно! А как бы Хашим разбирал, что написано в книге, если бы не знал этих знаков?
– Благодарение собакам, мое имя еще звучит в мадьяфе, - с этими словами на пороге возник совсем уж хрупкий от старости, маленький и прозрачнолицый человечек.
– Дети сказали мне, что я нужен шейху Хуфайзу и тебе, о Фалих...
В ответ шейх и Фалих молча поклонились, причем Фалих - с улыбкой, а шейх - с неудовольствием.
Воистину, хотя и ласково прозвучали слова этого старичка, однако ж была в них некая непонятная Джейран издевка. Да и сам старичок был похож на большую хитрую птицу неведомой
– Спаси меня, о добрый человек!
– бросилась к нему Джейран.
– Этот ваш шейх хочет убить меня! А я ни в чем не виновата! Фалих спас меня из воды...
– Она - из тех, о Хашим, - перебил Хуфайз.
– Посмотри, она даже не стерла с лица знаков! Это - городская непотребная девка, и нет нам в ней нужды!
– Уже тридцать весен, как я не видел ни одной городской непотребной девки...
– пробормотал Хашим.
– Нам в них действительно нет нужды...
Вдруг он привстал на цыпочки, придержавшись для верности за плечо Джейран, и заглянул ей в лицо. Сделал он это так быстро, что она не успела посмотреть ему в глаза.
– Клянусь собаками, мне известны эти знаки! Я видел их в своей книге!
– Что они означают, о Хашим?
– с тревогой спросил Фалих.
– Разве появление этой женщины обещает нам холодный ветер, или разлив, или иное бедствие?
– Я же сказал, что ее нужно убить и бросить в Глухую протоку! обрадовался собственной правоте шейх.
Джейран молча прокляла бесноватого звездозаконника из крепости гулей, да такими словами, каких никогда не осмелилась бы произнести вслух.
– Нет! Не смей ее убивать, пока я не проверю эти знаки!
– странноватый старичок загородил собой Джейран.
– Потом - как знаешь, о Хуфайз, а сейчас не трогай ее! Мы должны знать, что она сулит нам!
– Верно, о Хашим! Мне сбегать за книгой?
– вызвался Фалих.
– Беги, о сынок, да хранят тебя собаки! Беги быстрее пса!
И, к огромному изумлению Джейран, дряхлый Хашим произнес стихи.
– Летит он ветром по земле, , как по нестынущей золе, как на стреле, как на орле, на пламенеющем крыле...
Она знала эти стихи - их произносил значительным голосом хозяин хаммама, и делал это не раз. Но только строчками, уцелевшими в памяти старика,
кончалось стихотворение, а перед ними были другие, любимые у хозяина:
Мгновенью верь, не верь часам, коль хочешь мстить - расправься сам! Угоден мститель небесам. Велик Аллах - и слава псам!
Почему же призывали псов и клялись псами эти нечестивцы?
Фалих шагнул на порог мадьяфа и сразу же отступил.
– О шейх, там собралась целая толпа! И моя жена с ними! Кто-то рассказал им, что я нашел на островах женщину!
– Выйдешь через маленькую дверцу!
– приказал Хуфайз, и Фалих, закивав, направился к дальнему углу мадьяфа.
– Сейчас они потребуют ее смерти, - сказал шейх Хуфайз Хашиму.
– Может быть, не стоит ждать, пока Фалих принесет книгу? Клянусь собаками, ничего хорошего не может быть написано на лице у этой распутницы. А люди будут довольны, если мы убьем ее.