Шел четвертый год войны
Шрифт:
И тут, как-то вечером, в это время Андрей ни разу не заходил, я набрал в подвале небольшой мешок для мусора земли, с какими-то корнями каких-то растений, снял примерно три-четыре сантиметра сильно слежавшегося грунта. Так поступают при раскопках. Все что собрал мы чуть ли не просеяли. Нашли две старые японские монеты в пять и 50 каких-то сен. Монетки оставили, а остальное я вынес из дома. Довольно мокрая погода убавили во мне желание второй раз спускаться в подвал. Прошло немного времени, и я прилег на кровать, каково же было мое удивление, что оказался я в 1643-м году, в апреле месяце. Разница составила целых девять месяцев. Таких скачков я еще не совершал. Так как физически я там не присутствую, то естественно, что Сергий никак не отреагировал ни на мое отсутствие, ни на появление вновь. Теперь требовалось настроить человека на воспоминания. Удалось заставить его взять в руки свиток, который он вел как журнал, в котором отмечал все
До его прихода еще два-три месяца, многое успеть можно. Главное: не спешить! Буквально через пять дней началась путина по сельди. Но мы с Сергием в этом участия почти не принимали, у нас стояла немного другая задача! Зря, что ли, сюда вал тянули? Мы отлили и рассверлили шесть новых орудий, с длиной ствола 16 калибров, с зарядной камерой типа «Единорог». Причем, в XVII веке не было пушек, стреляющих «бомбами», как и не было пушек-гаубиц. Это произошло на сто лет позже. Для «бомбических» зарядов был создан специальный картуз, эти снаряды чувствительны к правильной установке самой бомбы в стволе. Дистанционная трубка должна устанавливаться строго по направлению стрельбы. Это головной взрыватель. Рассверлив первую, мы увезли ее за пять километров от крепости, и устроили ей испытания. Пороховой заводик уже действовал, в боеприпасах мы нужду не испытывали. Проведя испытания, составили и баллистическую таблицу. В районе Горнозаводска существует месторождение ртути, а кованные реторты для отжига угля допускают отбор газов, так что плоское стекло мы уже можем выпускать. Не в промышленных масштабах, для себя любимых, но можем. Лить призмы – тоже не велика проблема, но вот шлифовать линзы… Это пока не по зубам. Пристрелка прошла успешно, шесть 8-мифунтовых дальнобойных орудий у нас появились. По одному на форт. Для кочей сделали еще шесть, но меньшего калибра и с меньшей длиной ствола. И два типа боеприпаса: бомбы с дистанционной трубкой, и подкалиберный с отделяющимся поддоном. Этого хватит на ближайшие лет 50, чтобы нас никто не беспокоил.
В конце мая прибыла большая «делегация» из Якутска. Пришли нас проверять, да ясык забрать. Дескать, Петр Петрович так велел. Сам он, естественно, не приехал. Требуют прислать аманатов (заложников). Руководит всем этим Еналей Бахтияров. А вот письма от Головина у него, якобы, нет. Отряд его довольно велик, восемь кочей, в каждом из них 20 казаков, плюс мужики, ремесленники, два попа. Говорю же, что целая делегация. А криков-то, криков сколько! Мне это категорически не нравится! Черт возьми, ситуация… Но Сергий спокоен, как танк.
– Чего кричишь, Еналей Леонтич, ты же письменный голова, быть того не может, чтобы без письма сюда отправился. Пока письмо не отдашь, ничего не получишь.
– Да я тебя…
– Да ничего ты мне не сделаешь. Меня сюда лично Пётр Петрович отправил, сам ко мне в Усть-Уду приезжал. Вот его грамота. Там русским языком написано, что без его письменного на то указания, я несу ответственность за порученное дело. Вон за рекой поля, озимые уже взошли. Там оружейная палата и пороховой завод. Шесть острогов обороняют южную часть острова. В крепости – хамовный двор (ткацкий цех). Здесь – варницы, там – солетряницы. Вон там новые кочи, на воду еще не спускали, народу у меня кот наплакал, пока двух кочей хватает. Все, что обещал, все построено. На земле всего шесть человек работает постоянно, остальные строительством занимаются, да ремесленничают. А соболя здесь нет, он севернее живет, да в горах. Местные его не ловят, не обучены. Есть медведи, лисы да росомахи. Среди моих – охотников нет. Гребцы они, и казаки. Чему мог – сам обучил. Теперь есть доменщики, кузнецы, ткачи, засольщики, солевары. И пришли мы сюда не на один год, а навсегда. Местных потихоньку к себе притягиваем. Их тут много, а у меня 62 человека, вместе со мной, на шесть крепостей. Письмо давай!
– Мне казали все здесь оглядеть и проверить.
– Вот тебе план, иди – смотри. У меня своих дел полно. – ответил Сергий, повернулся и зашел в острог, не пригласив за собой голову.
Тот долго не выдержал, принялся стучать в ворота крепости.
– Чего надобно, пущать не велено. – спросил часовой со смотровой вышки.
– Запалю! Всё запалю!
– Попробуй. – ответил казак, откинул батопорт, выбил ногой стопор, орудие выкатилось вперед по наклонному откатнику, и загремел в колокол, объявляя боевую тревогу. Сергий выскочил из своего домика, и бегом бросился к трапу, ведущему в командный пункт. Большинство казаков уже находились на своих местах, так как им тоже не слишком понравилось то, как ведут себя «гости». Пара казаков взяли на прицел расходившегося писарчука.
Сергий взял в руки еще одно мое «изобретение» – рупор.
– В чем дело? Почему тревога.
– Да тут дяденька обещает все спалить! Все, что мы строили!
Ну, да, казаки принимали самое активное участие в постройке всех острогов. Они стали для них их собственностью. Ну-ка, отними! А оружие, спусковые механизмы, у всех уже кремневые, а не фитильные, с откидной полкой. Еналей решил дать задний.
– Сергей Иваныч, дорогой, твой гридь не так меня понял, холера ему в душу, я просил открыть, я уже все посмотрел, принес грамоту от воеводы.
– Впустите его. Порты закрыть, отбой. – скомандовал Сергий и спустился вниз. Подождал у дверей голову, открыл дверь и показал тому рукой, чтобы входил. Все понятно, хотел немного оборотить на себя соболишек. Письмо ему передали. Он раскрутил свиток и стал читать. Письмо начиналось словами «Полевому атаману Якутского казачьего войска на Сахалине». Айны, правда, называют остров по-другому, так его гиляки кличут, но не в этом вопрос. Дело в том, что он лет на двадцать моложе головы, а тот атаманом так и не стал. Обида мужика гложет, в 1638-м он не смог или не захотел присоединить к России Даурию, вернулся в Якутск почти с пустыми руками, да еще и людей потерял, которых было у него почти 400 человек, плюс работяги. А тут группа всего в 60 человек прибрала к рукам целый остров. Мальчишка, по сравнению с ним, в сыновья годится, а сумел выжить в таких условиях.
– Спасибо, Еналей Леонтьевич. Что еще передал Петр Петрович?
– Вот две тысячи рублей, золотом. Через две недели сюда придут еще двадцать кочей, а до сентября перебросим сюда две тысячи мужиков и столько же баб. Государь наш наделяет тебя 4-мя тысячами душ. Но отчитаться за золото и серебро тебе придется. Приходную книгу вел?
– Конечно. И по золоту, и по серебру отчитаюсь. Серебро не самородное, руда. Еще рыбу, соль и ткани отгрузим. С зерном, пока, не получилось, только ячмень да овес из яровых дали нормальный урожай. Рожь и пшеница не дозрели, и морозом побило. Они здесь ранние и неожиданные. Овощи растут хорошо. Так что, мука у нас получилась совсем плохая, а семенное не тронули. Всю в прошлую осень посеяли как озимую. Льет здесь сильно сентябре, все ложится, и ветра сильные. Рыбы могли бы и больше дать, да бочкарей не было, а бочек мало. Рыбу и прошлогоднюю дадим, и сеголетнюю. Рыбы здесь полно, если кочи ходить будут, то еще отправим казаков порадовать.
– А что с рухлядью? Москва ее требует.
– Немного мы собрали, белка, соболь, на соль меняли, народ здесь рыбой промышляет, в лесах зверя бьет, да мы на стройках были заняты, а рабочих рук мало.
– А что тунгусов не привлек?
– Здесь тунгусов нет, другой народ, дома ставит на сваях, медведей много, весной прохода от них нет, летом тоже шалят, зимой от них отдыхаем. Я еще место покажу, где мы горючкамень бьем, как на Дону. Острог там поставили, камня много.
– Что за камень?
– Нетребко, уголь принеси! – приказал Сергий, – За счет него и леса меньше жжем, он горит дольше и лучше, и уголь отжигаем для кузни и домниц, соль выпариваем. И айнам продаем, чтоб не померзли.
– И берут?
– Берут, с дровами возни много, да и у лесов есть хозяева, они же давно здесь живут, и их много, очень много. Мы, пока, здесь гости, и огромной силы из себя не представляем. Демонстрировать наши возможности и рано, и не хочется мне раньше времени портить отношения. Сейчас мы полезны им, от них нам толку не слишком много. Так что, демонстрировать наши возможности будем позже и на их врагах. Главный из них какой-то сейгун, кажется, японский хан. Я не хочу, чтобы произошло то, что Даурии.