Шелест 2
Шрифт:
А вот слуги государевы наверняка используют оба капища. Здесь Рябова, а под Курском Матвеев. Таким образом на выходе вместо двух волколаков, получается четыре. Хотя, я бы предпочёл от капища в Чёрной роще отказаться, в целях безопасности, ведь о нём как минимум известно мне. Дело-то серьёзное, а потому в угоду секретности лучше бы поумерить аппетиты.
Теперь понятно и отчего Рябова задавала мне провокационные вопросы по поводу волколаков. Хотела убедиться в том, что меня не прельщает перспектива роста дара таким путём, и я не стану поднимать по этому поводу шум. В то, что я за короткий промежуток времени сумею разобраться с записями Седова
Всё же странно. Рябова ведь офицер гвардии и тут вдруг… Да это практически палач, пусть и в весьма своеобразной форме, но сути это не меняет. Настолько предана присяге? Вариант.
Это в моем мире, или даже времени, подобное не понять. Слишком уж мои современники циничны и прагматичны. Здесь так же случается и брат на брата, и обманут, и без штанов оставят. Но это всё по большей части исключения из правил. В основе своей родственные узы тут крепкие, и поговорка «кровь не водица», не пустые слова. Купцы нередко заключают многотысячные сделки не на бумаге, а просто ударив по рукам. Солдат идёт на смерть, точно зная, что погибнет за други своя. А у нас даже про Александра Матросова и гололёд анекдот сочинили.
Так что, Рябова может как угодно относиться к служащим в Тайной канцелярии, но получив приказ она однозначно его выполнит. Будет ненавидеть отдавшего его, презирать себя, но и не подумает ответить отказом…
Эльвира Анатольевна закончила рисовать плетения, и подала знак конвоирам, которые подвели приговорённых к центру и определили их в небольшой круг. Как ни странно те безропотно выполнили приказ. Возможно их чем-то опоили. Мне показалось, что вели себя они как-то уж слишком апатично.
Едва охрана покинула пределы звезды, как Рябова залила её Силой, и я чётко увидел прорисованные плетения, от которых начало исходить зеленоватое свечение. Пара стуков сердца, и она активировала конструкт.
У меня разом поплыло сознание, словно я провалился в сон. Именно провалился, а затем выскользнул из него находясь при этом в какой-то эйфории. Ощущения сродни тем, что я испытывал в детстве, когда мы отправляли друг друга в короткий сон пережимая сонные артерии.
Хорошо всё же, что я обмотал верёвкой запястье. Потому что придя в себя понял, что она натянута, и я не соскользнул вниз только благодаря ей. Хотя и высунулся уже по самые плечи. Посмотри кто вверх, и непременно заметил бы меня, но перед находящимися в овраге разворачивалось куда более притягательное зрелище.
Приговорённых корёжило так, что я слышал влажный хруст костей трансформирующегося скелета. Признаться, завораживающая картина. И таки да, чем-то похоже на то, как это показывают в кино. Дождавшись окончания обращения, я подался назад, и развернувшись пополз вверх.
Об оборотнях, я позабыл едва они пропали из моего поля зрения. Куда больше меня занимал конструкт. Моё предположение оказалось верным, и я теперь понимал, что его так же можно изменить. Правда, это было лишь на уровне ощущений, ничего похожего на ситуацию с узорами и плетениями. И скорее всего, причина в том, что я совсем недолго наблюдал за свечением плетений. Разумеется извлечь перед внутренним взором картинку и любоваться ею сколько угодно мне не составляло труда. Вот только ощущение, что я могу что-то переделать при этом не появлялось.
Но кое-что я всё же понял. Во время выброса Силы, не имеющий дара принимает её телом или печенью или только желчным пузырём, я не в курсе, и гадать могу хоть до ишачьей пасхи. Зато я знал, что происходит с одарённым. Огромный поток Силы устремлялся по каналам, заполняя вместилище, и создавая давление, под воздействием которого стенки его начинали расходиться.
Однако напор слишком сильный, и каналы не в состоянии пропустить через себя большой объём. К тому же давление столь велико, что вместилище попросту может не выдержать этого. Поэтому каналы своей неспособностью пропустить через себя критическое количество энергии, выступают эдаким предохранителем. Как результат, львиная доля уходит в пустоту, и лишь незначительная часть успевает проникнуть вовнутрь. Вот только воздействие столь кратковременно, что оно не успевает оказать какое-либо влияние на вместилище.
М-да. Кое-какие ответы я получил, кое-что мне стало ясно, но главное, для чего я сюда и притащился, выяснить не удалось. С другой стороны, грех жаловаться. Я ведь теперь точно знаю, что глядя на конструкт залитый Силой могу прикидывать те или иные изменения без активации. Чего я сделать не смогу, при всём моём желании ввиду недостаточного, а вернее полного отсутствия разового лимита. Но этого-то как раз и не требовалось.
— Ну как там? — встретил меня молочный брат.
— Там всё очень хорошо, — похлопав его по плечу, заверил я.
— И чего там?
— Есть такая поговорка, Дымок — многие знания, многие печали. Понимаешь к чему я?
— Понимаю. Но интересно же.
— Не суй свой нос туда, куда не надо, целее будешь. Как мне ещё втемяшить в твою башку эту простую мысль.
— Да я же не болтливый, ты ведь знаешь, — гнул своё Стукалов-младший, с просительным выражением на лице.
И тут из оврага послышался тоскливый волчий вой. Да такой, что до печёнки пробрал, на что я не впечатлительный. Илюха резко обернулся на звук, а потом опять перевёл взгляд на меня.
— Это… — начал было он.
— Всё. Вопрос закрыт, — оборвал я его. — Лучше скажи, ты со слов Стеши понял, где именно Ерёма обратился в оборотня?
— В пяти вёрстах от деревни, на неугодьях, в овраге. Туда никто и не ходит.
— А его за каким туда понесло? — удивился я.
— Горшочек с деньгой у него там припрятан, вот и полез, на ярмарку собирались.
— Понятно. Тогда едем, глянем, что там да как.
Не вижу причин откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Это вот тут, место Силы разрядилось, а там, если мои предположения верны, карман остаётся всё так же заряженным и продолжает наполняться Силой, пока не дойдёт до критической массы.
До места не так чтобы и далеко, всего-то шестьдесят вёрст. Нет, понятно, что в моём мире, обычным лошадям это считай дневной переход, но мы вполне могли управиться за неполные четыре часа. А если на половине перейдём на галоп, так и вовсе часа в три уложиться можно, благо узоры у лошадей напитаны полностью, правда вымотаем их изрядно. Но мне такие подвиги и не нужны, четыре, значит четыре. Как раз на рассвете будем на месте.
Пока не выбрались на большак, особо не разгонялись, потому как лошадей стоило поберечь, мало ли что там под копытами окажется. Но как только перед нами оказалась извивающаяся серая лента тракта, сразу дали лошадкам шпоры. Десять минут рысью и столько же шагом, чтобы дать животным перевести дух. Эдак их на долго хватит. Не автомобиль, но всё ведь познаётся в сравнении.