Шелест кукурузного моря
Шрифт:
– У тебя тоже какая-то волшебная слюна? – спросил, прикрывая рот ладонью.
Я представил, как Андрей в какой-нибудь позе йоги дотягивается до раны, начиная её облизывать, и мне удалось с трудом подавить рвущийся смешок.
– Конечно, а ты не знал? Моя слюна в аптеках продаётся. Так и зарабатываю деньги, между прочим. «Лекарство от всех болезней», – он провёл рукой в воздухе, изображая табличку на витрине.
– Ну прям юный бизнесмен.
По виду точно не скажешь, сколько ему лет. Шестнадцать-восемнадцать? Спросить как-то неудобно, да и какая разница?
– А тебе сколько лет? – задал вопрос мне, и я вмиг забыл, сколько. – Забыл, что ли?
– Ты, блин,
– Шестнадцать, – пробормотал тот, отковырнув от ранки засохшую кровь. Мне стало противно, и моё лицо невольно скривилось. – Это что? – он поднял голову и сощурился, прислушиваясь. – Музыка? – уставился на меня.
– Ага, сегодня ж фестиваль какой-то…
– Чёрт, – Андрей подскочил на ноги и вприпрыжку направился в воду, крича: – Я ж там участвую!
– Ты – что? – удивился я и тоже поднялся. – Ой… Постой!
Пока он пробирался сквозь заросли, периодически на меня оглядываясь, я прихрамывая плёлся за ним и снова оступился, после зашипев от боли. Чёртова нога!
– А с твоей-то что? – Андрей остановился, уже наполовину погрузившись в воду.
– Да тоже торопился и типа подвернул по пути к дурацкой остановке! – Я не понял, почему так расстроился. Наверное, дело было в том, что всё как-то шло не так – не обычно, а я так не привык. Просто хотел провести хорошо время с друзьями, но тут этот Андрей, вонючая грязь, другой берег, шутки, татуировка, а потом ненавистная мне уже музыка, которая началась так не вовремя. Не могли попозже начать?
Андрей явно заметил моё замешательство, и я, закусив губу, снова поковылял в его сторону. Я редко психовал, но тут не сдержался, и чувство стыда нервно щекотало под ложечкой. Андрей недолго о чём-то подумал, глянув на тот берег, затем на меня, и, пробравшись обратно, протянул руку.
– Да, это всё проклятая остановка! – с наигранной злостью поддержал мою интонацию. – Завтра придётся купить литр моей волшебной слюны для твоей ноги, а теперь пойдём уже, – поманил пальцами, и, решив, что сейчас помощь мне и правда не помешает, я ухватился за его руку, аккуратно ступая в озеро.
Глава 2. Я и мёртвая муха в стакане
Существуют люди, заряжающие своей энергией. Я их прозвал «люди-батарейки» или «люди-лампочки». Они словно наполняют светом не только мир вокруг, но и у тебя внутри, и кажется, что всё хорошо, жизнь прекрасна, а ты можешь сделать что угодно, ты наконец-то видишь, и, кажется, пока тот человек не появился, ты и вовсе не смотрел, не слышал, не чувствовал – не жил. Но как только он исчезает, то всё снова меркнет.
Мне редко попадались такие люди, и я к их числу точно не относился. Наверное, я больше походил на «ни рыба ни мясо», плыл по течению и не особо парился, например, с выбором профессии или куда вот так вот выбираться с друзьями. Соглашался и всё. Надо в армию? Ладно, пойду. Учиться на инженера? Хорошо, поступлю. Едем к бабушке на дачу? Конечно, поехали. Меня никогда особо не волновала моя «тряпичность», но в последнее время я начал задумываться над теми вещами, которые раньше сам не решал. Мне не запрещали, а, скорее, меня даже подталкивали, направляя, как мне казалось, на верный путь.
Андрей оказался прав – я делал всё, что говорят другие. Ну, не всё, конечно, но если дело касалось чего-то важного, то я сразу перекладывал ответственность на чужие плечи.
Он же больше походил именно на того, кто заряжает энергией и тянет за собой, точнее, к нему тянутся. Наверное, именно из-за этого, когда мы вернулись на
Мне не хотелось возвращаться к знакомым лицам, поэтому я решил, пока они меня не заметили, ещё немного пройтись, несмотря на ноющую ногу. Далеко уйти она мне не дала: оступившись, я чуть кубарем не покатился с холма в кусты, но удержался, зацепившись за их ветки.
Мне понравилось тихое и спокойное место внизу. Здесь я почти не слышал голоса и музыку и мог остаться наедине с природой, чтобы без зазрения совести и без чужого «хватит летать в облаках» немного погрузиться в себя. Меня обогнула бабочка, и мне сразу вспомнился котёнок. Он был чёрный. Чёрная кошка – не к добру, так говорят люди. Возможно, причина того, что всё пошло наперекосяк, именно из-за этой маленькой чёрной кошки. Я присел на траву, откинулся на холм и закрыл глаза.
Внутри всё перемешалось, и голова гудела от навязчивых мыслей. Чувство одиночества постепенно накрывало собой, как мягкое одеяло, но мне и так было жарко, поэтому хотелось раскрыться. Я вспомнил момент из детства, когда потерялся в кукурузном поле, вздохнул полной грудью, прислушался к природе, и постепенно ко мне снова стало возвращаться спокойствие.
Иногда мне казалось, что я смотрю на себя со стороны. Может, поэтому ощущение, что тело мне не принадлежит, позволяло мне так наплевательски относиться к жизни. Это не я – и жизнь не моя, а значит, не мне решать, что с ней делать.
«Мама лучше знает».
«Папа будет рад».
«Ты делаешь неправильно, надо вот так…»
«Вот придурок, да? Да я бы никогда на его месте…»
«Мне стыдно за тебя».
Слова близких людей налетели на меня, как стая бешеных птиц. Они и так постоянно клевали, периодически выглядывая из своих укромных мест, словно кукушка из часов. Сейчас же я почувствовал, будто всю мою кожу прогрызли, и рядом плескалось не озеро, а моя кровь.
Очнувшись от дрёмы, я открыл глаза и увидел перед собой небо. То же самое, с перистыми облаками, какое оно было и там, на другом берегу, и трава подо мной тоже так же колола спину. Ничего не изменилось, всё осталось прежним, кроме одного.
В голову без спроса прокралась ещё одна фраза: «Неважно, где ты, главное, с кем».
Я резко сел, и перед глазами потемнело, но вскоре всё снова прояснилось. Даже мысли, однако они мне не нравились, и пришлось отложить их в выдуманную мной камеру хранения.
Ещё с детства я был уверен, что она у меня есть. Камера или, скорее, ящик с замком. В каком-нибудь специальном отделе мозга, отвечающем за память. Там хранятся мысли и воспоминания, о которых я либо не хотел думать, либо переносил ответственный момент на потом, когда буду готов.
Решив, что сейчас я точно не был готов и мне не помешал бы перерыв в своих размышлениях, я понял, что всё же пришла пора раствориться в общении со своими друзьями.
Возвращался я окольными путями, поскольку снова подниматься на холм показалось мне не лучшей затеей. Пробираясь через кучу кустов на звуки музыки, не понял, как оказался рядом с деревянной беседкой, где забили место ребята из соседней школы. Проходя мимо, я делал вид, что их не замечаю, старательно глядя вперёд, словно лошадь с шорами, но боковое зрение зацепилось за знакомую лохматую шевелюру. Андрей не выглядел душой компании, а держался довольно отчуждённо от своих приятелей, настраивая в сторонке чью-то потрёпанную гитару, и лишь изредка с кем-то переговаривался, после смеясь во весь голос. Смех звучал настолько заразительно, что мои губы приподняли свои уголки, но я тут же заставил их вновь опуститься.