Шелест кукурузного моря
Шрифт:
– Ладно, я пошла растрясу жирок. Ты как, со мной? – Саша поднялась с бревна, отряхивая сарафан.
– Не, я ногу подвернул, – мне казалось, эта фраза про ногу повторялась сегодня уже миллион раз, – посижу тут.
– Серьёзное что-то? – забеспокоилась Саша.
– Да иди уже, Саш, – улыбнулся я, зная, что только моя улыбка может её реально успокоить.
Вроде, я довольно часто улыбался, но она – очень редко. Мне всегда казалось, что я улыбался за нас обоих, тем самым распределяя хорошее настроение на двоих. Её же лицо редко выражало какие-либо яркие эмоции, отчего многие даже боялись с ней просто познакомиться.
Вот
– Толик, – говорил я с набитым ртом, – ты самый лучший.
– Ой, да перестань, – типа стесняясь, Толик махнул рукой, – ладно, продолжай, – подмигнул мне, вновь уходя в сторону мангала. А я и продолжил – жевать.
Андрей всё ещё играл с закрытыми глазами, и я позволил себе подробнее его разглядеть исподлобья, пока уминал шашлык. Фонари, расставленные по периметру сцены, освещали полумрак, играя тенями, и казалось, что среди живых людей танцевали ещё и призраки. Только при таком освещении я увидел, что под глазами у Андрея – огромные тёмные пятна, как у панды, будто тот не спал несколько ночей подряд. При ярком солнечном свете даже не заметил. В одно мгновенье его глаза открылись и сразу же врезались двумя гвоздями в меня, на что я чуть не поперхнулся, но взгляд не убрал.
Боец я или где?
Несмотря на то, что между нами мельтешили разлетающиеся в разные стороны юбки в танцах, Андрей продолжал смотреть сосредоточенно, будто пытаясь прочесть мысли. Казалось, я даже чувствовал, как он копается в моем перегретом мозге, как он что-то ищет или хочет наоборот внедрить. Чип. Точно, он пытался внедрить мне мысленно электронный чип в голову, или уже сделал это. Иначе как объяснить, что последние пару часов он не выходил из моей головы?
Как только я пришёл к такому выводу, Андрей тут же улыбнулся. Мне стало не по себе. Я наконец отвел взгляд, отложил недоеденный шашлык и выпил коньяк до дна. Он неприятно обжёг внутренности, распределяя волны тепла. Ещё пару минут – и я присоединился бы к танцующим юбкам, но нельзя было позволить так просто разбогатеть Толику. Смяв стаканчик, я поднялся с бревна и направился в сторону палаток, не глядя не то что на Андрея, а вообще ни на кого, иначе любой мог меня перехватить и испортить план побега.
Но надолго решил не убегать, подумав, чем я хуже? Тоже ведь играть умел, и варган с собой не просто так взял.
Земля уходила из-под ног, или моё тело так сильно покачивалось, что скорее всего, но мне показалось, что добирался я целую вечность. Ноги постоянно цеплялись за траву и обо что-то спотыкались. С озера отдавало прохладной, и мысли слегка прояснялись, но энтузиазм мой всё никак не испарялся. Забравшись в палатку, нашарил варган в рюкзаке и вернулся обратно, дохромав до своих друзей. Они уже жарили не шашлыки, а сосиски, ржали над играющий музыкой, типа что за дерьмо, где репчик, который я, к слову, терпеть не мог. Мне музыка нравилась, она расслабляла, а приятный голос напоминал фильмы
– О, бро, как там твоя травма? – заметив меня, спросил Толик, переворачивая шампуры с нанизанными на них сосисками.
Я подошёл ближе, протискиваясь между двумя одноклассниками. Мангал окружало человек пятнадцать из моей школы, и стало понятно, почему Толик всё никак не мог от него отойти: всех же надо прокормить! Кто-то ел, кто-то пил, кто-то курил, кто-то покуривал… А я пытался увильнуть от преследующего меня дыма от углей. Саша, видимо, всё ещё отплясывала свои ведьминские танцы и наверняка Леся с ней за пару.
– Что? У него травма? – сидевший на кортах Стас удивлённо посмотрел на меня, будто выискивая потерю какой-либо конечности, но они, к его сожалению, были все на месте.
– Когда умудрился уже? Подрался, что ли? – спросил длинный хмырь в кепке, которого я постоянно забывал, как зовут. То ли Влад, то ли Вадим. Он стоял, касаясь плечом дерева, и с прищуром разглядывал меня так внимательно, словно я музейный экспонат.
Мне он не нравился. Нам он не нравился. Появился у нас в классе в начале этого года и с первых дней раздражал глупыми шутками, будто не мог уследить за своим языком. Мы с ребятами старались с ним особо не общаться, но многие девчонки почему-то по нему тащились. Возможно, из-за роста или модных шмоток. Толик только и радовался, что Леся не обращала внимание на этого придурка, а только на другого придурка.
На меня, то есть.
– Да-да, ага, с местными музыкантами, и притащил трофей, – я продемонстрировал свой варган в деревянном чехле и, достав его оттуда, сел рядом со Стасом на корты.
– Это что за хреновина? – вылупился Стас, будто увидел десятое чудо света. Или сколько их там?
– Ща услышите, – пробубнил я. Приоткрыв рот, прислонил к губам варган и дёрнул за язычок, который тут же ударил меня по зубам. Позор.
Раздался чей-то смех, но он звучал так фальшиво по сравнению с тем, из-за которого мне сегодня захотелось искренне улыбнуться, что я мысленно окунул смеющегося головой в мангал.
– Смотри, без зубов останешься, а нам надо ещё сосиски доесть, – хмыкнул Толик, выкладывая в пластмассовый тазик очередную порцию, на которую тут же слетелось несколько человек.
– Ничего, – усмехнулся Владовадим, – мы ему в кашицу их протрём, ну или Леся твоя, – обратился к Толику, и я напрягся, – а потом с радостью его с ложечки покормит, да?
– Не понял, – Толик дёрнулся в его сторону, и мы со Стасом мигом поднялись на ноги, – пасть закрыл! И сестру мою не трогай, ясно?
Длинный хмырь смотрел на него свысока не только из-за роста – он в принципе на всех обычно так смотрел.
Противно улыбнувшись, он медленно моргнул, будто снисходительно.
– Да кто её вообще трогать захочет? – почти выплюнул Толику в лицо.
Я не успел толком сообразить, как Толик и король остроумия уже сцепились друг с другом, размахивая кулаками.
Крики, визги. Упавший мангал. Раскиданные по земле угли и сосиски.
Моментально протрезвев, я отбросил варган в сторону и полетел разнимать ребят. Сила моего прежнего энтузиазма перенаправилась в другое русло, и уже через несколько секунд этот Владовадим валялся в траве, а я, сидя на нём, сжимал его горло, оттолкнув куда-то Толика. Опомнился только тогда, когда услышал «да он же его сейчас задушит!» и где-то на задворках сознания понял, что «он» – это я.