Шелест трав равнин бугристых
Шрифт:
Другое, обладающее крепкой древесиной но «незлое» растение, крайне плохо поддавалось каменному топору. Опасаясь сломать столь драгоценный инструмент, Петя перешёл на использование ручных рубил — ударить хотелось посильнее, а риск «снести» при этом хрупкую кремневую кромку был очень велик. В конце концов, просто перетёр ствол угловатым куском гранита, а уж потом так и вытачивал из него предметы при помощи шершавых обломков. — Слышал когда-то будто некую разновидность древних людей называли человеками умелыми — так это всё же не самая яркая черта наших далёких предков. Тех, кто в это время хоть что-то изготавливал, необходимо называть «терпеливыми».
Из этой особо твёрдой породы прежде всего сделал кухонный нож — овощи и фрукты он резал
Так вот, при помощи нового деревянного ножа Петя разделывал спелые фрукты и вялил их ломтиками на жарком солнце. Уж что там за папайи-маракуйи это были — поди разбери. Может, вообще что-то другое, но в сушеном виде получалось просто объедение. Граппа тоже так считала и таскала припасы из корзинок к себе за щёку, стоило только на минуту отвернуться. Она не понимала, что такое «запас» или «припас» по-русски, а на её языке этого слова, кажется, не существовало вообще. Девчонку приходилось натурально отгонять от кладовки…
Она вообще-то была неважной помощницей. Рассеянной, неловкой. Готовить не любила, мытьё посуды воспринимала как попытку издевательства над естественным ходом вещей. Дрова собирала, ну и с веретеном она справлялась неплохо. Правда, трудилась не подолгу, отвлекаясь на что угодно, но потом спохватывалась и пара-тройка-пяток-десяток метров ниток на клубке прибавлялось. Из травы с расщепляющимися листьями выходили очень суровые нити, прочные шпагаты, шнуры и верёвки. Мягкие волокна юноша прял сам из другого растения, которое приметил во время одной из вылазок на верх обрывов противоположного берега — попались на глаза ватные шарики на верхушках росшей в этих местах травы. Возможно — дикий предок хлопка, но ни малейшей уверенности в этом нет.
Так вот — прясть нити из ваты Граппа не могла — ей не хватало для этого чувствительности в пальцах… или ещё чего-то. Нить у неё получалась переменной толщины, часто рвалась, истончившись, или шла комками.
Глава 10. Новый дом
Жилось вдвоём заметно веселей. Петя мастерил то ловчую сеть, то новые боло и пращу, то лук со стрелами, отвлекаясь от работы только на инструктаж при закладке продуктов в котёл — поддерживать огонь и проверять готовность блюда девушка была рада в любое время. Ну и поесть.
Сплёл-связал подруге короткую маечку, пусть и дырявую повсюду, но прикрывающую от его взора аппетитные бугорки девичьей груди. Юбку тоже связал ей на спицах из толстой нити и реденькую — Граппа охотно стала носить обновки. Целые полчаса смотрелась в своё отражение в воде, но потом сняла — чем-то стесняла её одежда. Или фасон наскучил?
А уж шляпок у неё теперь завелось целых три штуки: канотье, панама и островерхий колпак — каскетку она отдала обратно. В общем — создание весьма легкомысленное и неорганизованное эта древняя девочка. Тем более неожиданно было то, что она охотно откликнулась на предложение обзавестись более прочным жилищем — такого рода понятие для неё оказалось близким и родным.
Удачное место отыскалось на левом западном берегу реки за высоким откосом. Тут крупные камни, каждый размером с автобус, лежали компактной группой, вероятно, отколовшись друг от друга. Или вылезшая из земли скала растрескалась по верху? Вот тут и нашлась узкая, с полметра, вертикальная щель, расширяющаяся вглубь метров до полутора-двух. Да ещё и с развилкой, откуда проход вправо был узок и выводил на крутой склон, А влево — снова расширялся и в обход глыбы возвращался обратно на восточную сторону в десятке шагов от входа.
Здесь Петя и набил два ряда кольев, переплёл их лианами,
Узкий проход заделал на манер нужника — и чтобы другие не лазили, и самому не надо выходить наружу в случае чего — ведь определённо будет в этих краях дождливый период на два-три месяца. Словом — получилась вполне подходящая пещерка — чуть тесноватая, но уютная и защищённая. Расположилась она на самой верхушке небольшого холмика — метров полтораста до реки по умеренно крутому склону. Связанная верёвками решетчатая дверь, очаг с дымоходом в самом просторном месте — в развилке, топчаны в широком проходе — спать на одном ложе с Граппой Пете не хотелось. Во-первых — тревожила она его… в определённом смысле. Во-вторых — рыгала и шумно портила воздух, что заметно снижало уровень встревоженности. В-третьих — лягалась во сне, что снова будоражило юное воображение.
Вечереет. Спала жара. Толстые палки пылают в пламени костра, чтобы потом, когда они станут углями, на их ровном жаре приготовился похожий на зайца грызун — только уши у него значительно короче. Петя уже насадил добычу на вертел и приготовил рогатые опоры под его концы — сегодняшний ужин будет обильным.
За спиной вход в их искусственную пещеру. С остальных сторон — открытая площадка, дальний край которой пропадает из виду, уходя под уклон в сторону реки. И вот от этого уклона, размахивая копьём, с рёвом несётся на него голый мужчина. Естественная реакция на подобную помеху… выхватив пылающую головню за ещё не занявшийся конец, юноша, словно городошную биту, послал её точно в лицо нападающему. Тот увернулся, да так ловко, что ухитрился перехватить горящую палку не обжегшись. Развернулся и убежал.
Это же проделали ещё три таких же обнажённых дикаря, появившихся в поле зрения буквально через секунду после первого. Только разворачивались они без головни — с одними принесёнными с собой копьями в руках.
— Зачем приходили? — спросил Петя у подруги, пожирающей голодными глазами совершенно пока сырого грызуна.
— Огонь погас, — ответила та и судорожно сглотнула слюну.
Подойдя к верхнему краю склона, удалось рассмотреть, как голпузая четвёрка переплывает реку, удерживая над головой заметно дымящую ветку — ни пламени, ни свечения тлеющего угля не видно с такого расстояния в не слишком сгустившихся пока сумерках. Наблюдая за дикарями, парень пытался понять — почему он ни капельки не испугался. Видимо, дело в том, что напавшие люди малы ростом, худощавы и ужасно неказисты на вид — при драке он легко свалит любого ударом кулака. А то и насовсем зашибёт. Конечно, острые копья в руках этих жилистых ребят — опасная штука. Но почему-то Петя не сомневается, что сможет избежать поражающего удара — успеет отклониться или отбить… рукой или палкой… бэмц! Пловец выронил головню почти на середине речушки, и она мгновенно погасла. Не получилось у ребят доставить огонь к родному кострищу. Вот видно, как торчащие над поверхностью головы развернулись и начали движение назад. Ещё можно разглядеть руки, удерживающие над водой копья.
Любопытно, а как факелоносец одновременно тащил и оружие и головню? Как-то Петя на это не обратил внимания. Ну да, видно, не слишком удобно было мужику, вот и макнул он пылающую палку. И теперь явно последует новый визит борцов за огонь и попытка силового изъятия очередной головни.
С одной стороны, можно взять в левую руку пустую корзину поплотней в качестве щита, а в правую палку длиною с метр и провести с этими карликами урок хороших манер, да только — тернист путь педагога. Опять же не чувствует Петя в себе таланта Песталоцци. Ну и риск пропустить тычок острым копьём…