Шелест трав равнин бугристых

Калашников Сергей Александрович

За первые полдня они с подругой отмахали вдоль реки километров двадцать — ходоки оба хорошие — за пять-шесть часов если без спешки да по плотным прибрежным пляжам где-то так и получается. Вторую половину дня они двигались примерно столько же времени, но медленнее. Пусть будет километров пятнадцать — это как раз ширина полосы зарослей, тянущихся по левому берегу их речки. Дальше, насколько он помнит, травы быстро вытеснят древовидные формы — начнётся царство однолетней растительности. И проблемы с влагой.

По всему получается — имеет смысл соорудить тут у последнего источника хижину, в которой оставить немного продуктов — в их нынешнем положении это могут быть только неочищенные от скорлупы калёные орехи в керамической посудине, чтобы до них не добрались вездесущие здешние грызуны.

Шлёпнул Граппу по руке, тянущейся к корзинке с вялеными фруктами, да и заснул под ночной стрекот полевых сверчков.

* * *

Утром они прошли вдоль ещё не пересохшей части ручья до перелеска, то есть двигались вниз по течению, отступив немного назад. Здесь Петя быстренько выкопал неглубокий колодец — глина встретилась на глубине буквально полуметра — и примерно сантиметров на восемьдесят он в неё углубился. Работал теперь не руками — лопата-рыхлилка из твёрдого дерева с острым копьеподобным концом позволяла достаточно быстро нарушать монолитность грунта, а вторая — совок, выбрасывать нарытое. Оба инструмента короткие, по полметра длиной. То есть совок похож на детский, только слегка переросший свой прототип и годный для работы обеими руками.

Граппа, тем временем, заготовила много жердей. Из них верёвками связали каркас, который оплели ветками, выбирая те, что прямее и не чересчур развилистые. Эта постройка и накрыла колодец, куда медленно насочилась вода из ручья, постепенно заполнив глиняный резервуар. Много трудов отняла дверь и крышка колодца — вроде и небольшие предметы, но уж больно много с ними возни, потому что плести нужно не абы как, а плотно и аккуратно, прилаживая каждый прутик. Так до вечера и провозились, хотя, кажется, дел тут было не так уж много.

Ясное ночное небо, яркая луна, дающая хорошее освещение — решение о продолжении пути в тёмное время суток Петя принял, когда разглядел последнюю из своих каменных пирамидок уже после захода солнца и завершения сумерек — в это время значительно прохладней, не так донимает дневной зной. Спутница не возражала — после трудового дня ребята заправились накопанными девушкой и ею же запечёнными корешками, подремали несколько часов в новой хижине, чувствуя себя как-то особенно защищено. Собственно, они бы и до утра проспали с огромным удовольствием но, откуда ни возьмись, появилось стадо диких коров. Место для водопоя они выбрали буквально в нескольких шагах от новой постройки — их шумное соседство невозможно было не заметить.

Граппа сразу схватила лук своего спутника и попыталась подстрелить одну из молодых тёлочек — наверное, из приплода этого года. Меткий выстрел с расстояния буквально в несколько шагов достиг цели — животные не видели людей, укрытых за плетнём и подошли буквально вплотную. Но целям охоты это обстоятельство не слишком помогло — стрела отскочила от шкуры, а потревоженная болезненным тычком бурёнка взревела и помчалась прочь, увлекая за собой всё стадо. Как они при этом не снесли хижину — просто чудо.

Что же, ещё один опыт получен — слабенькая самоделка годится только для охоты на мелких пичуг. На тех, которых нужно съедать дюжинами, чтобы не остаться голодным.

Вот после этой побудки и решили ребята двинуться в путь прямо сейчас, не дожидаясь дневного зноя. Встали и пошли, благо каменный дорожный указатель маячил впереди на верхней точке видимой отсюда поверхности. Острый зубчик, хорошо различимый при свете полной луны.

Глава 11. Степь, вода, дорога

Уже светало, когда, миновав оконечность длинной полосы кустарника, ребята увидели несущуюся в их сторону олениху — та мчалась вдоль кромки зарослей, а за её спиной маячил вытянувшийся в беге волк. Встреча эта получилась неожиданной для всех, потому что ещё два шага тому назад заросли скрывали участников событий друг от друга — путники слово выскочили из-за угла прямо на дорогу. Пока Петя освобождался от волокуши, преследуемая увидела его и приняла вправо, начиная огибать неожиданно возникшую на пути опасность. Это позволило преследователю тоже повернуть, начав сокращать дистанцию наперерез. Жертва, видя, что человек не бежит в её сторону, снова взяла левее, намереваясь промчаться в паре десятков шагов от неизвестного — она явно заметила изменение курса преследователя и поспешила перевести его снова «за корму».

Однако, парень уже раскрутил боло и бросил его, прикинув, где окажется движущаяся цель в нужный момент. Удачно — верёвка захлестнула одну ногу, а мотыляющиеся на её концах камни сбили животное с ритма. Заминки оказалось достаточно волку для того, чтобы сблизиться, прыгнуть и вцепиться зубами в ляжку. Было видно, как копыто взбрыкнувшей оленихи прошло буквально в сантиметре от мохнатого бока хищника.

В это время быстроногая Граппа уже подбегала к месту, где замешкалась потерявшая разбег жертва. Лёгкое девичье копьё с острым, как шило, деревянным наконечником, вонзилось в грудь копытного и застряло там, а волк, отпустив ляжку, сменил цель — теперь он сражался за добычу.

— Стой! Сидеть! — рявкнул Петя. Он отстал на несколько шагов, и руки его были пусты, так что ничего иного сделать он оказался не в состоянии.

Волк сел первым, тяжело поводя боками. Послушная питекантропша, знавшая это слово по-русски, тоже села. И тут же рухнула поверженная олениха.

— Молодец, Тузик, — непросто узнать в этом могучем звере товарища по зимовке в сухой бугристой равнине, но иного объяснения его поведению просто нет. — Пойдём, напою тебя.

Захлестнув боло за за копыта задних ног, ребята закрепили второй конец короткой верёвки за древко копья и потащили добычу к кустарнику, где валялась брошенная волокуша. Собака бежала сзади на ходу слизывая капли крови, сочащиеся из раны. Потом, освободив завязки одного из больших горшков и открепив крышку, Петя налил в мелкую чашу воды и поставил её на землю — всё почти так, как раньше — собака подошла. Когда подношение было вылакано, сомнения рассеялись окончательно — это действительно Тузик. Попил и улёгся в сторонке, уверенный, что непременно получит свою долю — не позабыл порядка и дисциплины за полгода разлуки.