Шелестят паруса кораблей

А. Г. Лебеденко

ШЕЛЕСТЯТ ПАРУСА КОРАБЛЕЙ

Одесса, «Маяк», 1989 г.

Серия: «Морская библиотека», кн. 56

ISBN: 5-7760-0026-2

Обложка: твердая

Формат: 84х108/32 (130х200мм)

Страниц: 232

Художник: Е. И. Садовский

В Зимнем дворце переполох. С русско-шведской границы прискакал гонец. Шведы превосходящими силами атаковали пограничные русские заставы. С часу на час надо было ожидать известий о продвижении шведского флота к Кронштадту — порогу Петербурга.

В наглом ультиматуме Густав III требует, чтобы Россия ушла с берегов Балтики. Это море навсегда должно стать внутренним озером Швеции. Полтавская битва — это только эпизод в исторической борьбе двух народов. Воинственный герцог Зюдерманландский намерен силой вернуть Россию ко временам Ивана Грозного. Он требует, чтобы Россия отдала Турции Крым.

Екатерина II не предполагала в Густаве III такой решительности и должна была признать, что шведы выбрали удачный момент. Армия России на юге. Флот Ушакова в Средиземном море, а силы Балтийского — рассеяны: часть в портах Дании, часть у английских берегов, и только небольшая эскадра Грейга курсирует где-то между Кронштадтом и Свеаборгом.

Честолюбивый брат Густава III, герцог Зюдерманландский, командует шведским флотом. Он торопится использовать благоприятный момент, — даже несговорчивый шведский парламент признал: «Теперь или никогда!» Он мечтает быстрее встретиться с русскими, разбить малочисленную эскадру Грейга, высадить в Ораниенбауме сильную армию и походом на близкую русскую столицу навсегда покончить вековой спор между Россией и Швецией. Полтавская битва в этом споре — лишь преходящий эпизод. Россия должна уйти с берегов Балтики. Здесь будет господствовать Швеция!..

Екатерина потрясена дерзостью ультиматума. Все складывается как нельзя хуже. Григорий Орлов далеко на юге. Даже загнав десяток лошадей, гонец разыщет Светлейшего только через несколько дней, а то и недель. А опасность так близка — у самого порога! Очень смело было со стороны великого царя строить столицу на этой холодной Неве, так близко от границы. Смело и очень опасно.

Императрицу пробирает зябкая дрожь при мысли, что ее славное царствование может закончиться позором — потерей всего, что приобрел Великий Петр. Но она владеет собой. Никакой паники! Она женщина, но она уже не раз доказала, что решительность ей свойственна мужская.

Она продиктовала приказ Грейгу:«Следовать вперед. Найти неприятельский флот и оный атаковать».

Великая Семирамида Севера окружена блестящей толпой придворных. Они склоняются перед ней в поклонах, в их речах то грубая, рабская, то тонкая, щекочущая сердце лесть. Но как только грозит опасность — они, эти льстецы, съеживаются, тускнеют, как осенние листья, или, того хуже, пристают с глупыми советами, которые только раздражают. Что есть власть? Это грубая сила, и когда этой силе противостоит другая, столь же грубая, все кажется призрачным и ненастоящим.

Она отдала приказ: фельдъегерей и курьеров с Запада и Севера проводить прямо к ней, минуя бесчисленные канцелярии и даже кабинет-секретаря.

Гремя сапогами и амуницией, они проходят роскошными залами дворца — с паркетами наборного дерева, статуями, зеркалами, колоннами, потолками, расписанными кистью мастеров, — чтобы сообщить ей о том, что к столице придвинулась война.

Ложась спать, она оставляет наказ будить ее при малейшей тревожной вести. Она долго не засыпает, мягкая постель кажется неудобной, а когда статс-дама Перекусихина шепотом докладывает, что явился «тот», поразивший царицу и ростом и блеском глаз гренадер, государыня тоскливо машет рукой — может быть, в другой раз, но не сегодня.

Проходят дни и ночи. Дни деятельные, полные забот и стремления скрыть снедающую тревогу. И вот, наконец, желанный фельдъегерь. Грейг, герой Чесмы и Архипелага, всеподданнейше доносит: шведский флот разбит у Гогланда и укрылся под защитой батарей Свеаборга.

Весть всколыхнула Зимний. Значит, шведские фрегаты не войдут в Неву. Можно спать спокойно. Подражая императрице, фрейлины и статс-дамы стали добрей к придворным кавалерам. Женский щебет, звон шпор стоит в коридорах дворца. Царица стала милостивей.

Война не окончена. Она стоит у порога. Но теперь не только Кронштадт, но и победоносный российский флот охраняет столицу с моря.

Победоносный флот — наследие великого царя. Тот, кто считает, что России флот не нужен, — или безумец, или предатель.

Двенадцатилетний мальчик и его неразговорчивый провожатый выехали еще затемно из Петербурга на наемной лошади. Только к ночи добрались они до Ораниенбаума. В большой, пропахшей мокрым сукном и навозом, прокуренной комнате заезжего двора было неуютно. Переночевав кое-как на холодной лежанке и умывшись из промерзшего колодезного ведра ледяной водой, двинулись к морскому берегу.

Мальчик в волчьей шубенке казался медлительным и нескладным. Но это только казалось. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы заметить, с какой силой притягивают его внимание и это огромное, никогда им не виданное ровное пространство замерзшего залива, и забросанные снегом постройки на берегу, и вмерзшие в лед большие лодки с голыми мачтами, и люди в мундирах матросов и солдат кронштадтского гарнизона.

У берега шла небойкая мелочная торговля съестным — пахучей, жаренной на постном масле рыбой, сдобными пышками, патокой и наливаемым из обернутых парусиной жбанов горячим сбитнем.

Не переставая осматриваться кругом, мальчик с деловитой простотой выпил кружку сбитня, закусил ломтем ситного хлеба, учтиво поблагодарил спутника и встал со скамьи, всем видом показывая, что готов к дальнейшему путешествию.

Остров Котлин туманной массой виднелся за морским проливом, скованным плотным льдом с широко разбежавшимися грязными колеями санного перевоза.

На розвальнях до самого Кронштадта ехали молча.

В Кронштадте спутник мальчика спросил у прохожего дорогу, и оба двинулись к Морскому корпусу.