Шелопут и фортуна
Шрифт:
А уж из младенчества я, как и любой читатель Нового завета, вышел. И, значит, с полным моральным правом, сравнявшись в годах с мужем Павлом, могу разбираться в его суждениях о любви. Он как бы приглашает
…А вправду, какого я возраста?
Меня раздражают мои ровесники, старающиеся представить себя пусть и морщинистыми, но «по сути на самом-то деле» ого-го какими юношами, и воспринимающими мир как двадцатилетние, и почти не уступающими им по физическим кондициям. Сейчас таких немало и в жизни, и в телевизоре. И я даже знаю, чем они вызывают мою неприязнь. Тем, что напоминают меня самого, ну, предположим шестидесятилетнего в некоторые моменты жизни.
Вот, скажем, какой-то корпоратив с цивилизованным возлиянием, культурной программой, а еще с танцами. Почти всегда много прелестных девушек. Впрочем, если их и не много, все равно… Ты танцуешь, получая от этого удовольствие. Через какое-то время – только удовлетворение от сознания пользы движения. Но еще в ощущениях – пьянящая достижимость… всего. Это от аперитива. Лишь одно невозможно – предстать перед самим собой (и
Сегодня мне как-то… жалобно видеть, как куртуазный старинушка – пусть в прекрасной физической форме – по-актерски галантно отвальсировав круг с милой балеринкой из подтанцовки, вдруг подкатывается под ее коленки, не без натуги отрывает ее от матушки-земли и, преодолев естественное сопротивление собственной поясницы, эстрадно осклабившись, как бы щедро предъявляет девушку восхищенному обществу.
Каждый раз при такой картине (а это не редкие случаи) мне почему-то приходят на память стихи Пушкина: «Старый муж, грозный муж, режь меня, жги меня…» Причем на музыку самых разных композиторов.
Конец ознакомительного фрагмента.