Шемячичъ
Шрифт:
И вот уже сведения из травмпунктов больниц, передаваемые по радио и местному телевидению, как сводки с полей военных действий, говорят о сотнях раненых и госпитализированных человеческих особях. Как ни береглись люди, но избежать травм удавалось не всем. Таковы были особенности этой зимы в Курске. Кто-то бранил синоптиков за ошибки в прогнозе, кто-то — правительство, а кто-то и того выше. Однако были и те, кто говорил «спасибо» небесной канцелярии, что не уподобила курян некоторым городам Сибири, в которых при сорока — и пятидесятиградусных морозах из-за холодов вышли из строя теплоцентрали и котельные. Вранье и головотяпство властей и подведомственных им коммунальных служб выплыло налицо, но разве «вымороженным» жителям этих городов от этого стало лучше?.. Нисколько!
Не в лучшем состоянии были и курские дороги. В центре, перед городскими и областными властными структурами, коммунальные службы еще что-то делали, чтобы гололед не бросался в глаза. На периферии же — даже и не думали. Потому информцентр ГИБДД УМВД по Курской области каждый вечер «радовал» курян десятками, а в иные дни и сотнями ДТП — дорожно-транспортными происшествиями. Нередко они заканчивались смертельными результатами. А уж сколько искореженных автомашин оставалось на обочинах дорог, такого, возможно, и в годы войны было не увидеть. Впрочем, ДТП стали бичом не только Курска и Курской области, но и всей страны — России. Об этом сам Президент с возмущением и болью вещал из ящиков телевизоров, призывая региональные власти навести порядок. «Двадцать восемь тысяч — погибших, сто пятьдесят — раненых… — возмущался он, подводя итог «урожая» ДТП за прошедший год. — Да это же сравнимо со сводками боевых действий! Так нельзя! Необходимо навести порядок!»
Но так как эти речи изливались с экранов телевизоров, то, естественно, услышать ответ чиновников регионов, губернаторов и прочих, не удавалось. Возможно, они и слышали, и видели это, но «оставляли без последствий». Или, в лучшем случае, разводили руками: «Зима, господин Президент. Зима… Тут ничего не поделаешь. Слаб человек перед природой… Слаб».
Трудно гадать, чтобы говорили чиновники, обратись к ним Президент не через телевидение, а напрямую, вызвав к себе в кабинет на президентский ковер. Судя по всему, это был бы диалог Повара и Кота Васьки из басни Крылова: один говорит, другой слушает, да сметану кушает. Сколько раз уже было такое. Правда, по другим поводам. Например, последний, в феврале текущего года, когда он инспектировал стройку олимпийских объектов в Сочи.
Стоит в окружении государственных мужей из ближнего окружения у трамплинов. Все такие важные, солидные. Глянул Президент на этот олимпийский комплекс, а там и конь не валялся. Хотя по графику они, трамплины эти, должны были функционировать более года. «Кто, — спрашивает вельмож да сановников, — за объект отвечает?» Те переглядываются смущенно, друг за друга прячутся. Наконец Мутко, министр, отвечающий за состояние отечественного спорта, мутно так, едва шевеля губами, мямлит: «Белалов». «А он кто?» — морщит недовольно нос, чем-то смахивающий на утиный, Президент. Опять все мнутся, опять с ноги на ногу переступают, друг на друга, не стесняясь телекамер, поглядывают. «Ну?! — понукает Президент. — Я жду». И начинает обводить чекистским взглядом одного за другим свою «верную дружину». Но и в «дружине» бывших чекистов немало. Да что чекистов, там даже бывший генеральный прокурор топчется. Потому молчат, как комсомолка Зоя Космодемьянская на допросе у фашистов. Наконец, кто-то слабым голоском нарушает затянувшуюся паузу: «Заместитель председателя олимпийского оргкомитета!». — «Да, да!» — прорвало чиновников-сановников. «Да, да!» — тут уж вспомнил и сам председатель, стоявший рядом с Президентом. И ладонью себя по лбу: «Вот, мол, балда, голова садовая да дырявая, и как я это забыл…» Впрочем, возможно, он этим жестом убирал выступивший пот. То ли от стыда, во что верится с трудом, то ли от испуга быть отлученным от свиты, во что тоже почти не верится… Меж тем Президент добившись некоторых подвижек в расследовании «мутного» дела, продолжает: «А кто он такой… по жизни?» И опять чекистским, с легким прищуром, взглядом по рядам свиты. «Да дагестанец… Ахмед Белалов». — «А еще — предприниматель… какую-то строительную фирмочку имеет…» — вставляет кто-то тихонько, словно наушничая, из свиты. «И?..» — следует очередной лишенный слов, из одних эмоций вопрос Президента. «Да форменный негодяй, — поясняет окончательно излечившийся от временной амнезии председатель олимпийского оргкомитета. — Смету в семь раз превысил…» — «Как так?» — «А вот так: по проекту трамплины должны были обойтись казне в один миллиард двести миллионов рублей, а уже в них вложено восемь миллиардов. Вот такой прыжок без лыж, но с кульбитами!» — «Да неужто?!» — ахнул Президент. И телеоператор меняет кадр.
Дорогой читатель, если тебе когда-либо предстоит увидеть эти строки, то знай, что тут не вымысел. Тут горькая правда капиталистической действительности России двадцать первого века. Правда России, обнищавшей духовно, обворованной, обобранной олигархами — порождением Ельцина, его команды и западных спецслужб. Правда России, оставшейся без собственной промышленности и военной мощи, без идеалов и идеологии, без национальной гордости, великой истории и культуры; правда России, раздираемой чудовищной коррупцией и бесконечной гражданской войной на Кавказе. Правда России, постоянно находящейся в больших и малых реформах и модернизациях, но в большей степени — в пустой болтовне правителей и полной прострации большинства народа.
Я не представляю, как среагируешь ты, читатель на описанную выше телевизионную мизансцену, но мне было стыдно за Президента и гадко смотреть на его свиту, охамевшую от вседозволенности и безнаказанности. Первый, в соответствии с Конституцией, обладает неограниченной, считай, самодержавной властью. Но раз за разом терпит и сносит оскорбительные «подставы» зажравшихся и завравшихся друзей-чиновников, бесстыдно эксплуатирующих свою дружбу и прочие тесные связи с ним. Вторые шкодят по-взрослому, рвя и меча все, что плохо лежит, и даже то, что хорошо. Но, поймавшись на воровстве или мошенничестве, ведут себя, как школьники, прячась друг за дружку: «Я не я и хата не моя». Это от них, видимо, и пословица об офицерской чести стала в воинских кругах гулять: «Пять минут стыда — и снова офицер». Подумаешь, помялись немного перед телевизионными камерами, но съемки закончились, и все при своих интересах и кормушках остались. А Президент? А что Президент?.. Ну, похмурился малость… ну, погрозил взглядом… ну, поморщился носом, словно от дурно пахнущего… И ничего. Простил всех. Да и как не простить — ведь не чужие… Если не родственники, то сподвижники — люди из одной команды! Виновного-то нашли. Вот виновный пусть и отдувается, хотя бы своей репутацией. Денег-то уже не воротить. Вбуханы они в трамплины, а эти гиганты сверху донизу снегом запорошены — пойди поищи! Год будешь искать, не найдешь… И строительную фирму не отберешь — частная собственность. А частная собственность — дело святое. Не из-за нее ли в девяностых годах старый социалистический строй на слом пустили?.. То-то же…
И вообще Президент на то и Президент, чтобы умные речи время от времени с экрана телевизора произносить. Вот, к примеру, дошли до него слухи, что учителя мало зарабатывают, едва концы с концами сводят. Он сразу раз и поставил задачу перед губернаторами: «Обеспечить к 2013 году среднюю заработную плату учителей не ниже рыночной по экономике». Те под козырек: «Есть!» И давай на словах обеспечивать. Да и экономика в регионах, где газа и нефти нет, — тоже не ахти. На бумаге вроде бы и есть, а как до рублей дело доходит, особенно по зарплате, то и нет. Все те же десять-двенадцать тысяч.
Потом были слухи о медиках. И опять: «Исправить». А в ответ «Есть, исправить». А далее хоть петух не кукарекай. Утро как-нибудь да наступит…
За медиками пожаловались и ученые. «Извините, но мы в задней части общества потому, что ни на науку, ни на зарплату научным деятелям денег выделяется мало, сущие гроши». — «А сколько вас в РАН — Российской Академии Наук, господа? — нахмурился от такой социальной несправедливости Президент. — О! — удивился он, услышав ответ. — Ну, на полторы тысячи денег в госбюджете найдем». — «А остальным?» — заикнулись академики да члены-корреспонденты. «Остальным прикажу довести до средней по экономике региона, а к 2018 году увеличить в два раза, по сравнению со средней по экономике. Довольны?» — «Еще бы! — обрадовались академики. — Весьма рады за младших коллег».
Президент распорядился. И зарплата рядовых ученых в периферийных вузах увеличилась аж… на пятьсот рублей. Была у курских, к примеру, одиннадцать тысяч, стала одиннадцать пятьсот. Хотя до этого губернатор что-то вещал про восемнадцать тысяч. Но речь-то шла о средних показателях… А средние — они и в Африке средние…
Тут вроде и Президент России ни в чем не виноват, и курский губернатор как бы ни при чем, и ректора вузов своих многих нулей после цифири в зарплате не лишились, даже кое-что прибавили. Но это так, по мелочам. Правда, ученые при своих интересах остались. К тому же их новый министр как-то заявил, что работать в современных рыночных условиях они не умеют, раз такие низкие зарплаты. «Перестраиваться надо! На двух-трех ставках пахать».
Министру, возможно, и по трем ставкам не привыкать блохой прыгать. Но специалисту, если это уважающий себя специалист и профессионал, трудиться необходимо на одной. Тогда от его работы будет толк. А если он станет раздваиваться да на большее число делиться, то точно ни на какой взятой им стезе толку не будет. Будет одна сплошная халтура. Вывод напрашивается сам: не очень умный министр может халтурить, а уважающий себя специалист нет.
Порочная система, некогда порожденная Ельциным и его присными под звонкими лозунгами о демократии и свободе частного предпринимательства, не только обескровила Россию, сделав ее сырьевым придатком развитых стран и посмешищем для всего мира, но и растлила сверху донизу. Все смотрят, где бы что урвать. Врать начинают сразу же с рождения, а взятки берут уже в детских садах.