Шепчущие никелевые идолы
Шрифт:
«Его может хватить удар».
– Старая добрая апоплексия! Это избавило бы нас от части проблем.
«Тебе надо чем-нибудь заняться».
Ой-ой-ой. Кажется, запахло надвигающейся работой.
– Я как раз подумывал о том, чтобы сходить навестить Тинни.
«А я подумывал о том, что ты мог бы подготовить отчет о зернохранилище Терсайза для мистера Релвея и полковника Блока».
– Рыжие волосы – наш последний козырь… Поручи это Синдж.
И вообще,
Ему не понравилась моя идея. Синдж писала слишком медленно, к тому же ей это тоже не нравилось. И это помешало бы выполнению поставленной ею перед собой задачи по уничтожению моих запасов пива.
– Жаль, что пикси не умеют писать.
«Ну вот еще!»
Маленький народец из-за погоды находился в полузамороженном состоянии. Даже Мелонди Кадар, несмотря на свою решимость поддержать Синдж в ее нелегком деле, была выставлена из моего дома по настоянию родственников.
Глава 67
К тому времени, как я добрался до жилища Тейтов, я вновь был на грани истощения. Снег сыпал по-прежнему – не сильный, но постоянный. Меня впустил малолетний кузен Тинни, чьего имени я не мог вспомнить. Он сделал вид, что рад меня видеть. Я сделал вид, что не знаю о том, что каждый представитель мужского пола из рода Тейтов, вкупе со всеми родственниками, питает твердое намерение когда-либо увидеть, как меня постигнет какое-нибудь ужасное несчастье. Или надеется, что Тинни наконец придет в чувство.
Парнишка принялся болтать. Он выглядел ужасающе молодым и безумно наивным. Я невольно погрузился в размышления о том, что если бы сейчас шла война, он бы уже участвовал в вечерних курсах боевой подготовки в ожидании, когда его призовут под знамена.
– У меня был плохой день, – сказал я Тинни. – По большей части. В нем не было тебя. А у тебя как дела?
Она попыталась изобразить самый что ни на есть мрачный взгляд при помощи своих припухших глаз. Я был у нее в черном списке за то, что вломился к ней в тот момент, когда она находилась не в самой своей восхитительнейшей форме.
– Не надо так. Ты пришла ко мне, когда я умирал. Теперь моя очередь.
– Я просто сильно простудилась.
Это чувствовалось по голосу.
– Расскажи мне, что у вас происходит, – попросила она.
Когда я закончил, она сказала:
– Мы должны были с самого начала заподозрить, что с этими Терсайзами что-то неладно. У них должна была быть какая-то причина покупать дело, для продуктов которого нет сбыта.
– Легально они до сих пор занимаются хлебопечением и мукомольным делом. Ты знакома с ними?
Она пожала плечами.
– Они никогда мне особенно не нравились.
Здесь явно было что-то еще. Возможно, какая-нибудь история.
Она взяла меня за руку.
– Не обращай на меня внимания. Я рада, что ты здесь. Ты, наверное, ужасно устал?
Я кивнул, но не стал распространяться на эту тему.
– Когда мне было пятнадцать лет, мой отец хотел, чтобы я вышла замуж за одного из младших Терсайзов.
Я не мог себе представить, чтобы она не манипулировала мужчинами еще до того, как вышла из пеленок.
– Я знаю ответы на некоторые из вопросов, которые у тебя еще остались, – невнятно проговорила она.
– Отлично! Как насчет смысла жизни?
– Жизнь – дерьмо. А потом ты умираешь.
Спустя минуту она уже мирно похрапывала. Мне ничего не оставалось, как сидеть и держать ее за руку.
А потом задремал и я сам.
В дверь заглянула племянница-подросток под предлогом доставки нам еды и питья. В семье Тинни тоже любят совать нос в чужие дела – только здесь этих дел значительно больше. Перед нами было пятнадцатилетнее издание профессиональной рыжеволоски. Совершенно сногсшибательное. И осознающее это. И полное до ушей всем тем самодовольством, какого я мог бы ожидать от Тинни в этом возрасте. Мы, старичье, ее разочаровали: настоящие реликты, просто держатся за руки! Еще и храпят. И не делают ничего такого, от чего стоило бы покраснеть.
Тинни действительно заворачивает такие рулады, что стены трясутся – хотя, естественно, никогда не признает за собой ничего настолько неподобающего для леди.
Я мягко растолкал девушку. Мы поели. Я сказал:
– Ты, помнится, собиралась выдать мне ответы на все мои вопросы. После чего мне останется только основать культ святой Тинни Восхитительной.
– Кайра, выйди из комнаты. Пожалуйста, – сказала она.
«Пожалуйста» было добавлено после паузы в тоне приказа.
Выпятив губы – гарантия, что она собирается встать тут же под дверью, чтобы подслушивать, – рыжеволоска-подмастерье удалилась.
– Не будь таким цыпленком, Гаррет. Возьми меня снова за руки.
– Но тогда ты начнешь лягаться.
– Я могу! – она улыбнулась, но не очень убедительно.
Пора становиться немного менее собой.
– Прости.
– Ты ничего не можешь с этим поделать – твой рот берет над тобой верх, когда ты нервничаешь.
– Я не нервничаю.
– Нервничаешь, и еще как! Ты до смерти перепугался того, что я наконец-то собралась с духом решить, чего я хочу от нас с тобой.
Тонко подмечено. Я постоянно боюсь, что это наконец-то произойдет – а я отвечу тем, что засуну обе ноги на ярд в собственную глотку. Но я также боялся и того, что мы никогда не доберемся до этого вопроса.
– Есть немного, – признался я. – Потому что может статься, что в один прекрасный день у тебя случится приступ здравого смысла и ты меня прогонишь.
– Может быть, так было бы лучше всего. Половину времени я только и делаю, что утихомириваю тебя. Но я испорченная. Я с детства привыкла во всем себе потакать. И я не могу представить себе своей дальнейшей жизни без тебя в ней.
Ба! Похоже, разговор пошел серьезный.
– Понимаю. Я тоже не могу.
– Но это не то, о чем я хотела с тобой поговорить. Просто само собой подвернулось на язык.