Шепот стрекоз (сборник)
Шрифт:
– Ничего в нем отвратительного нет. Запах как запах. Но то он и сероводород, а не «Шанель» номер пять!
– Да что вы прицепились к Бредову, ей богу? Это возрастное. Простите его. Ну, прикольнулся мальчик. Доставил себе удовольствие. Правда, сомнительного свойства, ну и что! Всё это пройдет! И всё с ним будет нормально, поверьте, если ему дадут закончить школу. Вы ещё слишком молоды, Инга Борисовна, настоящие беды, не дай вам бог, у вас впереди…
– Ах, вот как! Вам надо было
– Я не веду защиту, я просто хочу объяснить вам, что происходит.
– А я не нуждаюсь в ваших объяснениях! У меня у самой голова на плечах имеется! – закричала химичка. – У вас есть дети? Или там внуки! Вы их в том же духе воспитывали?
Математик мгновенно побледнел, голова его затряслась:
– Мои дети – на том свете.
– Что вы, что вы, в самом деле! – зашептала секретарша химичке. – У него два сына из Афгана не вернулись, а вы!..
Математик встал, поклонился.
– Больше мне сказать нечего. Разрешите уйти. Если дойдёте до голосования, учтите, я – против исключения.
Выйдя из кабинета директора, математик наткнулся на Алика в компании с учеником из параллельного класса Лёхой Кузякиным. При выходе учителя ученики метнулись от двери и теперь жались в углу секретарской комнаты. Лёха спрятался за Бредова, глаза его испуганно косили ему в затылок.
– Ну что, Бредов Александр, поздравляю! – сказал математик смертельно усталым голосом. – Доигрался?
– Николай Иваныч…
– Что, Александр Михалыч?
Алик встрепенулся.
– А откуда вы знаете, как моего папу зовут?
– Тебя это сейчас беспокоит больше всего? Что ты хотел сказать?
– Я хотел… Спасибо, господин учитель.
– За что, холоп?
Алик нахмурился, надул губы.
– Почему – «холоп»?
– Не нравится? А почему – «господин»?
– Так… «товарищ» теперь как бы не в моде…
– «Как бы»! «Не в моде»! – желчно передразнил математик. – Много вы понимаете! А спасибо-то за что?
– Ну… за то, что заступились.
– Подслушивали, стервецы!
Математик легонько съездил Бредову по затылку.
– Эх ты! Пора бы уже к тому, что делают руки, «как бы» мозги подключать! А? Как думаешь, приколист хренов? Извини за выражение.
Математик вдруг схватил Алика за ухо, потянул на себя и прошептал, выделяя каждый слог: – Ты когда-нибудь себе под задницу петарду подкладывал?
– Чего?
– Не подкладывал? А ты попробуй. А мы посмеёмся!
Алик Бредов смотрел на математика непреклонным взглядом.
– Николай Иванович, я не закрывал её и петарду не подкидывал.
– А! Ничем вас не проймёшь, – математик махнул рукой и направился в учительскую.
Но тут его догнал Кузякин.
– Николай Иванович!
Математик остановился.
– А тебе чего, Кузякин?
– Николай Иванович…
– Ну, говори, не тяни резину. У меня ещё три урока впереди. А голова уже распухла от ваших фокусов.
– Алик не виноват, – сказал хриплым голосом Кузякин. – Это я петарду подкинул. Я закрыл химичку в туалете.
Математик, склонив голову на сторону, широко развел руками.
– Та-а-ак! Очень мило! Твоя школа? – спросил математик у Алика Бредова.
Алик кисло улыбнулся.
– Бредов, а почему ты не отрицал своего участия в этом глупом кошмаре? Хотя и так ясно. Она тебе вчера столько гадостей наговорила… И тебе захотелось, чтобы это сделал ты.
– Угу.
– А где ты взял ключ, чтобы выпустить «кавказскую пленницу»?
– Он в двери торчал.
– И что теперь будем делать? – теперь математик обратился к Кузякину.
– Я не знаю…
– Ах, не знаешь! Тогда ничем помочь не могу.
– Нет! Знаю…
– И – что же?
– Признаваться надо, – уныло произнёс Кузякин.
– Как это не прискорбно. Нехорошо товарища подставлять. Согласен?
– Согласен.
– Тогда вперёд! – и широким жестом математик показал на кабинет директора.
– А вы?
– А что я? Я тебе не подельник. Сам выкручивайся.
Лёха Кузякин понурился, по лицу пошли красные пятна.
– Эх вы, террористы доморощенные! Ладно, идите за мной. Оба!
У кабинета директора математик пропустил ребят вперёд.
Лёха Кузякин медленно приоткрыл дверь кабинета и спросил замогильным голосом: – Можно?
– Что тебе, Кузякин? – спросил директор. – У нас педсовет. Потом приходи. Закрой дверь. Ты меня слышишь, Кузякин?
Но Кузякин, подталкиваемый математиком, буквально впал в кабинет и тут же закоченел на пороге. За ним вошел Бредов, встал рядом и выглядел не менее окоченевшим.
Директор, едва сдерживаясь, чтобы не накричать, проговорил тихо, с расстановкой:
– Сейчас же выйдите из кабинета и подождите меня за дверью.
Вслед за учениками на пороге показался математик.
– Извините, Георгий Владимирович, в том щекотливом деле, которое мы сегодня обсуждаем, появились, так сказать, неожиданные подробности. И вот эти два субъекта желают прояснить ситуацию.
– Нашли от кого ждать прояснения! – прошипела химичка.
Математик ткнул Кузякина в спину и сказал:
– Что же ты молчишь, Алексей. Расскажи учителям, как было дело.