Шепот звезд
Шрифт:
Тем временем заседавший трибунал закончил разбирать схватку в джунглях. По протоколу малых трибуналов, в заседатели избирались самые старшие десантники, прошедшие не один год службы и почти все были в форме с отметками за выслугу и участие в боевых операциях. И сейчас, старший заседатель, косясь на жужжащий шар, что выписывал бесшумные круги, выбирая лучший ракурс, прокашлялся и казенным голосом произнес:
— Слово предоставляется защитнику, мастер сержанту Митчелу.
Степенно поднявшись поджарый десантник, с серебром на висках, уткнулся в планшет с проекцией записей с "демки" и личного "черного контейнера" брони пехотинца. На большой проектор были выведены фрагменты записей боя.
— В хочу отметить, что мой подопечный очень молод. Его общий стаж с учебкой насчитывает
— Рядовой Радригес несет ответственность не только за бой, — по нарастающей начал басить ветеран слева от председателя. Возвышаясь массивной горой над столом, ефрейтор едва умещался на стальном стуле, с тихим скрипом, медленно, терявшем жесткость. Упирая в рядового тяжелый взгляд, терзал понурую фигуру невысказанными обвинениями, — Почему он не сообщил дежурному по сектору о уничтожении дозора и мы потеряли пять минут реагирования? Почему не использовал тактику "укол-отход"? Ресурса реакторов вполне хватило на зачистку половины джунглей сектора! Почему не был выставлен маяк корректировки навесного обстрела? Почему только не отступил, дожидаясь подкрепления, а бежал не пойми куда? Как ты мог бросить товарищей?! А ты знаешь, что после тебя, твари набросились на безоружную смену землеройщиков?! Ты о них подумал?! Или только о своей шкуре скулил!? Отвечать рядовой, когда обращается старший по званию!
Вытянувшись в струнку, Радригес смотрел в стену над головами заседателей. В глазах читалась вся гамма чувств терзавшая изнутри. На каждое обвинение, лицо вздрагивало как от пощечины, глаза метались словно у пойманного с поличным вора. И с каждым словом, он все больше увядал, сжимался, пока на месте рядового не стоял униженный и сломленный человек не смевший оторвать взгляда от земли Человек упал на самую глубину внутренних переживаний, казалось что все, надломленный и униженный он не сумеет подняться и расправить плечи. Но сквозь пелену слез, на ефрейтора взглянул мужчина. Осознав глубину произошедшего, что нашел в себе силы произнести надтреснутым, но твердым голосом:
— Я прошу слова, — часто заморгав, Роберт поднял глаза и смело встретил взгляд обвинителя, что поддавшись вперед, волчьим взглядом рвал рядового в клочья, — Прошу дать мне второй шанс. Хочу искупить своё малодушие. Клянусь Девой Марией и честью предков, я кровью заплачу за каждого погибшего по моей вине. Направьте меня в самое пекло, дайте самую тяжелую службу, я все сделаю... Но такого больше не повторится. Клянусь...
Немезис смотрел на рядового и поражался. Сила эмоционального воздействия на рядового была строго рассчитана. И если судить по разворачивающемуся сценарию, трибунал может дать этому человеку второй шанс. Если бы рядовой расклеился окончательно, стал бы молить о прощении или изворачиваться, то скорее всего списали бы с волчьей пометкой в деле. Но сейчас, всего за несколько мгновений, человек сумел преобразиться, найти в себе силы и произнести слова, которые на глазах заставляли расправить плечи и смотреть на обвинителя ясным взглядом. Одно это уже говорит о сильном внутреннем потенциале, у человека есть стержень и такому стоит давать второй шанс. Коротко переглянувшись с сержантом председателем, Немезис покинул ангар.
Следующим пунктом его расписания было посещение Совета Семи. Ни сказать что в личном присутствии была необходимость, но он все чаще чувствовал, как восприятие ситуации обостряется, когда он находится рядом с людьми. Улавливая мельчайшие штрихи в поведение,
Основная трудность в общении с которыми составляло отсутствие общего языка, вернее общего смысла. Каждое произнесенное слово имело своё значение и даже уже озвученное им, могло трактоваться, порой, в противоположных смыслах. Тот же пример — оранжереи детского уровня. Когда Воин ставил задачу инженерам и конструкторам, было описание, взятое из психологических рекомендаций: "...произвести раскраску уровня в детских цветах". В конечном итоге уровень и жилые каюты получились в ярких тонах. С одной стороны придающих уровню веселость и игривость, но после трех месяцев функционирования — персонал взмолился. Дети просто становились неуправляемыми. Яркие цвета постоянно возбуждали детскую психику на действия, они капризничали, требуя от уставших воспитателей новых развлечений, а о том что бы уложить их спать или заняться учебными процессами не могло быть и речи. Откуда он мог знать, что такие мелочи важны, а люди — буквально будут исполнять рекомендации "демки"?
Минуя череду коридоров и лифтовых уровней, Немезис оказался перед створками с двумя десантниками. Раскрывшиеся стальные панели впустили Воина в зал общей работы Совета. Вокруг круглого стола, со столбом постоянно меняющимися диаграммами и фрагментами из жизни колоний, в особых креслах восседали семь человек управляющих жизнью всей колонии.
Каждое кресло чем-то напоминало ложе его штурмовика, но в более щадящей оснастке. Вокруг изголовий размещались сенсорные блоки виртсвязи, а под руками раскинулись сияния виртпультов с которых отдавались оперативные решения для повседневной жизни производственных и бытовых служб Цитадели.
Заметив его присутствие, Козитинский коснулся рукой нескольких ярких символов. Утопая в проекции, пальцы украсились ярким сиянием подтверждения команды и по залу пронеслись вздохи выныривающих в реальность людей.
— Итоговое заседание совета под номером девятьсот восемьдесят пять дробь три, объявляю открытым, — проговорил председатель, устало массируя виски, осмотрел готовность всех присутствующих, — слово предоставляется коменданту Цитадели.
— Из оперативных задач большинство уже решено, — по существу начал Крафт, склонившись над столом, задумчиво крутил в руках серебряный обруч виртсвязи, — осталось три не разрешенных проблемы. Первая. Усиление патрулей для выездных бригад осуществлено — но мы оголяем мобильные группы периметра стен. Второе. Остается напряженность в графике подключения сторожевых башен — приданные бригады монтажников не справляются с инсталляцией. И третье. Системы регенерации. Нам нужны воздушные фильтры. Старые запасы подходят к концу. И если мы не находим решения по фильтрации и обеззараживания, придется открывать внешние воздуховоды и брать заборы прямо с атмосферы иначе седьмой и восьмой уровни начнут задыхаться. А в условиях враждебной фауны это чревато...
— Ясно. С кем работаете по смежным вопросам? — по деловому спросил председатель.
— По первому — с Даниловым и с Трофимовым. Но решение наших коллективов требует утверждения всего Совета или Адмирала. Вот основные пункты...
Все взгляды устремились к Немезису. С интересом наклонив голову Воин вслушивался в результаты работы трех мозговых групп, возглавляемое тремя руководителями. Не сказать, что решение было оптимальным, но выдача бригадам, при покидании Цитадели личного оружия позволяла усилить защиту, при этом не сильно и оголяя охрану периметра. А дополнительные занятия и инструктаж на стрельбищах превращали напуганных людей в довольно организованные группы, которые могли оказать грамотное сопротивление нападавшим. Требовалось только решиться на шаг. Раздача оружия. Благодаря запасливости Воина на складах хранилась партия списанных полицейских "Убоев -50". Укороченные варианты больших собратьев, ручной импульсник идеально подходил для возникшей задачи. Но количество было ограничено и необходимо было наладить выпуск новых партий.