Шерас
Шрифт:
Вечером того же дня Фатахилла, едва пригубив вино, первым покинул пиршество, устроенное в честь успешного штурма, и уединился в своем походном шатре.
Бронзовые факельницы в форме морских драконов неярким огнем освещали его покои. Деревянные идолы — домашние боги — не отводили пустых глазниц от хозяина жилища. Потупив взоры, у входа, в ожидании распоряжений, стояли на коленях две красивые рабыни. Здесь, в шатре, можно было спокойно подумать.
Фатахилла, хотя и не подавал виду, остался доволен маневрами. Стена пала довольно быстро, а ведь столь скорой победы никто не ожидал. Понадобилось полгода, чтобы при помощи лазутчиков подробно изучить Великую Подкову — знаменитую авидронскую оборонительную стену, оценить ее сильные и слабые
Рано или поздно храбрые воины Темного океана переправятся на материк, быстро пересекут Междуречье, приблизятся к Великой Подкове, атакуют ее сразу во многих местах и быстро захватят. Потом сровняют с землей стены и башни, а на развалинах высадят бамбуковые рощи. Уничтожив укрепления авидронов, принцы и вожди вырвутся из Междуречья, быстро преодолеют Малльские горы и широким бурлящим потоком устремятся в глубь континента, прежде всего, в Авидронию, в ненавистную Грономфу. А уж оттуда разольются по всему континенту и будут везде нести рабство и смерть.
От этих будоражащих мыслей на лбу Громоподобного выступила испарина. Он промокнул лицо шелковым платком и склонился над картой материка работы авидронского тхелоса-географа, которая состояла из из соединенных в одно целое четырех больших листов…
Около пятисот лет назад плоты нескольких крупных племен флатонов прибились к побережью острова Нозинги. Отважные воины-скотоводы прибыли с соседнего континента, преодолев бескрайние просторы Темного океана, а с собой они привезли женщин, детей, стада, рабов и весь свой нехитрый скарб. Их родина — материк, где они родились, стал тесен неутомимым завоевателям: соседние народы покорены и обращены в рабство, их города разрушены, земли поделены между вождями.
Высадившись на Нозинги, флатоны долго принимали его за материк — конечную цель своего путешествия. Остров и правда был настолько велик, что многие считали его и называли материком. Это счастливое заблуждение воинственных пришельцев, возможно, и спасло большинство народов другого континента от порабощения.
Остров Нозинги населяли мирные бионриды — древнейший народ, подчиненный воле одного славного правителя. Уже в то время просвещенные островитяне возводили города, строили быстроходные корабли. Флатоны, с детства прекрасные наездники и великолепные лучники, в нескольких битвах легко разбили наспех собранную неумелую армию бионридов, затем разрушили их города, многих убили или обратили в рабство. Те, кому удалось бежать с острова, использовали для этого плоты, лодки и малые корабли. Переплыв пролив Артанела, они оказались на материке и некоторое время кочевали, постоянно подвергаясь нападениям со стороны местных племен, а потом осели в дельте реки Анконы.
Флатоны обосновались на острове, но не собирались останавливаться на достигнутом и принялись готовиться к вторжению на континент. Постепенно к ним присоединились десятки племен их собратьев, также прибывших на больших парусных плотах из-за океана. Но прошло еще целое столетие, прежде чем на равнинах Междуречья показались неутомимые лошади флатонов, погоняемые белолицыми всадниками…
Фатахилла взял лущевый стержень, используемый для письма, и стал в раздумье обводить на карте границы родного острова, части континента, территории других стран. Внизу карты, отделенный от континента узкой полоской пролива, располагался остров Нозинги; он напоминал полустертый след стопы на песке и был не менее двух с половиной тысяч итэм в длину, а шириной — примерно четверть от длины. Едва ли не всю карту занимал сам континент, напоминавший разложенную на земле баранью шкуру. Если переплыть пролив Артанела (в самом узком месте около ста итэм), то вскоре будешь у Алинойских гор, а потом окажешься на равнине, называемой Междуречьем. Здесь с правой стороны по широкому руслу течет река Анкона, на всем пути подпитываясь потоками из десятков озер и извилистых речек; с левой стороны бежит Голубая река. Между этими реками не менее тысячи итэм; десятки народов населяют это огромное пространство. Тут множество свободных городов — своеобразных маленьких государств со своими подданными, армией и казной… А ближе к центру континента, сразу после Междуречья, путь преграждает Великая Подкова, потом простираются Малльские горы, где проживают заносчивые и глупые полудикие племена, а далее располагаются просторные владения Авидронии…
Фатахилла с нажимом обвел границы Авидронии. Он не успел замкнуть линию. Стержень сломался, и вязкая жидкость темно-красного, почти черного цвета попала на пальцы. Рабыня поднесла чашу с водой, и флатон тщательно омыл руки.
Нет, великих переселенцев больше не может устраивать какой-то остров! Нужна новая кровь, новые земли, новые рабы. Авидрония — вот главная цель! Страна, накопившая за тысячелетия огромные богатства. Кто не знает о Дереве Жизни, кто не слышал легенды о грономфском золоте, о копях Радэя? Кроме того, Авидрония находится в самом сердце континента: оттуда будет сподручно идти войной на любую страну, можно будет всей своей мощью обрушиться на каждую из этих бездарных, ослабевших в междоусобных войнах интолий. Выслав конные орды вперед, наверняка удастся легко захватить все! Всех! Подчинив себе весь континент, можно осесть в Грономфе, во дворце авидронских правителей, и по своему разумению править захваченными землями. Так когда-то поступили знаменитые предки флатонов: на протяжении сотен лет вели войны, вели до тех пор, пока окончательно не завоевали всю сушу там, за Темным океаном.
Вот уже три попытки флатонов закрепиться на континенте не принесли результата. Авидронам сопутствует удача. Только один раз удалось осадить Грономфу, но ворваться в город так и не получилось, несмотря на шестнадцать штурмов, в которых полегло свыше миллиона воинов Темного океана.
Что ж, время настало. Теперь или никогда. Правители половины стран склоняются перед Фатахиллой и мечтают о дружбе. Нет для них звания более желанного, чем «друг и союзник флатонов». Те же, кто спрятался, надеясь отсидеться за толстыми стенами городов и полагаясь на доблесть своих армий, зря тешат себя и своих подданных надеждами. Все знают, что каждый мужчина-флатон — храбрый неутомимый воин. Один миллион таких воинов, три миллиона, пять… Кто устоит перед такой мощью? Но управлять такой силой непросто.
Еще немного, и в отсутствие ВРАГА вожди флатонов набросятся друг на друга. Перегрызутся, в который раз перекраивая тесные для такого количества вождей земли Нозинги. А потом, глядишь, доберутся и до своего предводителя, как уже было однажды. А этого нельзя допустить! Им нужен великий ПОХОД и главный ВРАГ. Пусть против него они направят всю свою силу и злобу.
Фатахилла давно уже решил, точно так же, как до него решали все его предшественники, что этим ВРАГОМ будет Авидрония.
Фатахилла не сразу вернулся из мира своих неистовых грез.
В шатер неслышной тенью проник слуга. Беззвучно ступая по мягким шкурам, он приблизился к повелителю и, склонившись, произнес только одно слово: Хавруш.
Громоподобный накрыл одной половиной карты другую и при помощи рабынь поудобнее расположился на мягких подушках, обтянутых черным шелком и расшитых золотыми лепестками. На пороге, у входа, показалась согбенная фигура Хавруша. Этот смешной человечек являл собой полную противоположность мужчине-флатону: бесформенное тело на тонких скрюченных ножках, узенькие плечи, гигантский живот, необъятный зад.
Фатахилла с трудом подавил внезапно вспыхнувшее чувство омерзения; глаза его, потемневшие было, вдруг заискрились. Он выставил вперед ногу в коротком полотняном сапоге, проявляя к гостю милость и оказывая ему честь.
Хавруш немного помедлил, будто в чем-то сомневаясь, однако потом, не разгибая спины, смешно переступая ножками в остроносых сапожках, быстро засеменил к хозяину шатра и смиренно припал к его ногам. Полами своей богатой одежды, не щадя тонкой шелковой ткани, он тщательно вытер сапог властелина флатонов. После этого ему, вопреки обычаю и на удивление прислуге, разрешили присесть. Иргамовский посланник опустил свои могучие ягодицы на указанное место и начал речь: