Шерас
Шрифт:
Белая либера еще никогда не была так близка к полному поражению. Огромная тяжеловооруженная плотно сомкнутая фаланга иргамовских всадников на бешеной скорости приближалась к авидронскому отряду с тыла. До столкновения оставались считанные мгновения. И тогда партикулис Аквар, возглавлявший отряд колесниц, подъехал к либерию Тантрису — военачальнику, замещающему Алеклию.
— Я это сделаю! — сказал партикулис. Он всегда был отважен и краток. Сам Божественный почитал его за эти качества.
Тантрис быстро оценил замысел Аквара и внимательно посмотрел на воина. Тот стоял в своей великолепной колеснице, за спиной возничего. Грохот тысяч копыт усиливался с каждым мгновением. Земля уже
— Думаешь, получится? — спросил либерий.
— Несомненно, — всё так же лаконично отвечал Аквар.
— Ты понимаешь, что вы все погибнете?
— Не иначе, — пожал плечами он.
— И ты готов?
— Да.
Тантрис вздохнул и коснулся пальцами лба. Партикулис махнул рукой музыканту, и тот приложил к губам сигнальную трубу.
Развернувшись в широкую линию, дворцовые колесницы помчались навстречу врагу. Их было всего двести, и они шли лоб в лоб несущейся с огромной скоростью конной армаде.
Произошло одно из самых жутких столкновений этой битвы. Колесницы на полном ходу врезались в тяжеловооруженных всадников. Всё смешалось: повозки, лошади, люди, ломающиеся копья. Клубы пыли объяли столкнувшихся. Ничего нельзя было разобрать. Хруст и треск, крики людей слились в единый оглушающий грохот боя. Но одно стало ясно: иргамы остановлены…
Карис в какой-то мере был прав, предположив, что авидронов бьют на всех направлениях, а многочисленные резервы уже давно использованы. На правом фланге иргамы перешли Палисирус и почти разгромили партикулы сына Седермала. На левом — заставили Дэса и его знаменитых «Черных драконов» пятиться. В центре воины Тхарихиба разметали все вспомогательные отряды и разбили яриадский и корфянский монолиты (держался только авидронский). Казалось, никакая сила не сможет остановить разъяренную иргамовскую армию. Алеклия приказал ворчливому Седермалу, который не уставал ругать наемников и союзников, проигравших, по его мнению, все схватки этой битвы, немедленно замолчать и послал в бой оставшиеся резервы. Впрочем, прошло совсем немного времени, и стало ясно, что новые отряды не смогут существенно повлиять на ход событий. Даже бешеный удар всадников Вишневой армии, на который Алеклия более всего уповал, закончился неудачей. Им навстречу выдвинулись Синещитные, и атака воинов Круглого Дома, начавшаяся было с головокружительного прорыва, захлебнулась. Теперь всё внимание Инфекта сосредоточилось на центре, где, опрокинув большую часть первой линии авидронских построений, иргамы бодро атаковали вторую боевую линию Лигура. Именно здесь решалась судьба сражения.
Алеклия уже не замечал ничего вокруг, он вновь и вновь пристально всматривался в цветные фигурки отрядов, расставленные на макете. Что еще он может предпринять? Как помочь обескровленным партикулам? Что надо сделать, чтобы спасти положение? Если бы он точно знал, что для этого достаточно ему самому броситься в бой, он, не раздумывая, вскочил бы на Анхаса и поскакал туда, где идет самое жаркое побоище…
Вдруг у Алеклии задрожала бровь, и он поспешил прикрыть ее рукой, чтобы никто не догадался о том, что творится у него в душе.
— Лигур устоит, у него еще много сил! — попытался успокоить его Седермал, видимо, всё же что-то заметив. — Смотри, как доблестно сражаются его партикулы. Иргамы не вынесут столь долгого боя, их монолиты давно обессилели.
Алеклия в надежде устремил взгляд в сторону построений Лигура, но увидел лишь то, что никак не вязалось со словами Великого Полководца. Противник в некоторых местах разорвал вторую боевую линию центра, уничтожил многие метательные механизмы. Иргамов было заметно больше, и напирали они с таким воодушевлением, будто
Тут один из приближенных советников слегка склонился к уху Инфекта:
— Мой Бог, у нас еще есть монолит «Неуязвимые». Один из лучших отрядов армии. Почему бы не послать его в помощь Лигуру?
— «Неуязвимые»?
Алеклия впервые за время сражения вспомнил о партикуле Эгасса. Та по-прежнему располагалась в тылу, у лагеря. Действительно, бросить в бой «Неуязвимых»? Но может ли он так рисковать? Вдруг в недавних сообщениях Вишневых есть хоть доля правды? Предательство нескольких десятков или сотен человек только усугубит и без того печальное положение дел.
— Нет, пусть остаются там, где стоят, — ответил Инфект и тут же добавил, отведя взгляд: — Они могут понадобиться на случай нашего отступления…
Советник отвел удивленный взгляд и отошел в сторону.
Многие из тех, кто ранее заполнял площадку передвижной башни, разбежались по поручениям, так что теперь здесь стало заметно свободнее. Оставшиеся воины хмурились и больше молчали или тихо переговаривались между собой. Никто не ожидал от иргамов такой мощи, такой слаженности — и это главное, о чем думали и говорили военачальники. Только один Неоридан не скрывал удовольствия: он, не обращая никакого внимания на перипетии сражения, сделал уже бесчисленное количество набросков и был как никогда доволен собою.
Вскоре художник, израсходовавший свои холсты и краски, попросил нового ученика спуститься вниз и принести всё необходимое для работы: роскошная крытая повозка с имуществом любимца Инфекта стояла в ста шагах от башни. Юноша приложил пальцы ко лбу, давая понять, что немедленно выполнит поручение, но вдруг в нерешительности замялся, будто чем-то сильно обеспокоенный. Он оглянулся, бросив косой взгляд на Алеклию. Правитель в это время, заложив руки за спину, задумчиво прохаживался у самой лестницы.
Юноша медленно двинулся к выходу. Что-то странное было в его неуклюжей походке и во всем поведении, но этого никто не заметил: все были слишком озабочены происходящими событиями. Впрочем, один воин Белой либеры, сотник Семерик с двумя золотыми платками на шее, прославленный телохранитель Инфекта, давно приглядывался к этому новичку. Он уловил и этот короткий ядовитый взгляд, и подозрительное замешательство помощника Неоридана, и насторожился.
Юноша был уже рядом с Инфектом и через мгновение прошел мимо, не смея поднять головы. Вот он ступил на первую ступеньку лестницы, но вдруг остановился, резко обернулся, проворно прыгнул к Алеклии и выхватил из-под одежды кинжал. Стремительный выпад, и длинный узкий клинок, казалось, вот-вот пронзит грудь и сердце Инфекта. Правителя уже ничто не могло спасти. Алеклия не успел ничего понять. Все оторопели, кто-то вскрикнул. Неожиданно кинжал злоумышленника, успев лишь слабо скользнуть острием по доспехам Инфекта и царапнув его подбородок, крутясь, взлетел в воздух и упал на макет сражения, разметав в стороны фигурки воинов. В следующее мгновение помощник Неоридана почувствовал слабое жжение в области живота, посмотрел вниз и увидел клинок меча, глубоко вошедший в его тело. Тут же в глазах у него потемнело, и он рухнул…
Алеклии понадобилась некоторая толика времени, чтобы прийти в себя и понять, что произошло. Его окружили телохранители. Неоридана и его помощников взяли под стражу. Тонкая струйка крови стекала по подбородку правителя из небольшой раны. Алеклия машинально вытер подбородок и рассеянно посмотрел на окровавленные пальцы. Подоспели лекари.
— Спасибо, Семерик! Ты спас меня! — наконец глухо сказал он.
— Я всего лишь сделал то, что должен был сделать, — отвечал телохранитель.
— Как ты успел?