Шериф
Шрифт:
– Очень рад встрече! – правой рукой майора неожиданно завладел собеседник, энергично пожимая ее. – Я вас знаю, Леонид о вас очень много рассказывал.
Майор задержался, обдумывая, чего он хочет больше – сломать руку собеседнику или прислушаться к разуму, уже некоторое время трезвонящему о странном совпадении имени и фамилии низкорослого бородатого господина и питерского гостя Садовника.
– Что обо мне рассказывал Леонид? – осторожно уточнил Виктор, выдергивая свою ладонь из клещей рукопожатия, решив повременить с членовредительством, благо убегать отсюда действительно было некуда.
– Вы
Лицо Виктора обратилось маской недоуменного изумления.
– У вас же ключи от спецхрана с кучей сокровищ? И вы их раздаете?
– Допустим, – неохотно качнул головой Виктор, досадуя про длинный язык одного студента. – При чем здесь Дед Мороз?
– Это одно и то же! – отмахнулись в ответ. – Так вот, я очень хорошо, то есть плохо себя вел, но готов раскаяться – встать, так сказать, на путь исправления за совершенно пустяковое вознаграждение.
– Я немного недопонимаю, чем вы можете быть полезны нашей службе?
Декорации разговора, а именно каменный мешок, весьма неоднозначно сказывались на качестве понимания ситуации. В теории, перед ним сидел возможный террорист, вышедший на связь с Садовником. На практике никого, кроме жизнерадостного гнома со специфичным юмором, рядом не было. Если кратко – Виктор был на грани того, чтобы ущипнуть себя и проснуться.
– В студенческие годы я подрабатывал на погрузке вагонов, – доверительно поведал Роберт. – Вы знаете, сколько бутылок водки помещается в железнодорожный вагон? Шестнадцать тысяч! Все – крайне хрупкое, стекло же. У нас – нулевой процент боя! А все почему?
– Почему? – без энтузиазма поддержал майор.
– Потому что для себя старались. Ночью на сортировочной станции отцепляли два вагона, цепляли два других, и привет! Пересортицу замечали только в конце маршрута следования, списывали, получали страховку, и все довольны. До той поры, когда утром вместо водки в вагонах оказались контейнеры с маркировкой в виде трех черных секторов на желтом фоне.
Виктор насторожился и подался всем телом вперед.
– Ну а потом – состав уже уехал с другими вагонами, не догонять же его… И в милицию с повинной не пойдешь – это ж до смерти на белых медведей смотреть! И водки нет – словом, темная полоса.
Сердце майора ощутимо екнуло, спину прошиб холодный пот. «Нашлись!» – беззвучно шептали губы, вспоминая тот тихий, известный только своим, скандал с потерей отработанного ядерного топлива. Сколько погон слетело… эхо до сих пор гремит так, что, если замереть и прислушаться в холле главного управления, еще можно услышать матерные перлы высшего командования.
– Постойте, но если это те вагоны, о которых я думаю, там же солдаты должны были стоять в оцеплении? – отказываясь верить в столь сумасшедшую версию, уточнил Виктор.
– Таки да. Отличные ребята – помогли вагоны отцепить. Или вы думаете, что водку никто не охранял?
– Идиоты! – застонал начальник, отклоняясь к холодной стене.
– Помилуйте, да кто бы солдатам сказал, что у них в вагоне? Они бы сами сбежали, если узнали о характере груза. А так – водка и водка, первый раз, что ли.
– Где вагоны? – лязгнул голосом майор.
– Вот об этом мы
– Вы понимаете, что это смертельно опасный груз? Что статья за него будет такая, жизни не хватит отработать?
– Мне этой жизни осталось года на три. И про опасность тоже знаю – молодые были, дурные, сунулись смотреть, где наша водка… Вот с тех пор и лечусь, с переменным успехом. Зато знаете, как мотивирует, когда надо крутиться, чтобы заработать на лекарства? У-у! Так мы договоримся?
– Договариваться не о чем. Вы сдаете груз и получаете комфортное койко-место с оплачиваемым питанием, – мрачно поведал свою точку зрения майор, – лет на двести.
– Да ладно вам, что вы сможете доказать? Бредни старика? Привяжете к ним лучевую болезнь? Мои адвокаты будут смеяться. Попытаетесь найти свидетелей тех событий? Найдете, что дальше? Вы сами-то верите в опознание после стольких лет? Зато оцените свою выгоду – вместо студента из Минска, угодившего в ваши лапы по нелепой случайности, вы получаете матерого злодея, укравшего самое настоящее оружие массового поражения. Награды, новое звание, регалии, рукопожатие президента – и все за пустяковую цену. И я вполне согласен на койко-место и оплаченное питание, но пусть это будет закрытый коттедж на природе с медицинской вирткапсулой. Оформите как пошедшего на диалог диктатора, будете стажерок на деревню к дедушке отправлять, чтобы любой ценой выведывали секретные сведения из старика, а?
Награда и новое звание выглядели весьма привлекательно, да если добавить сюда шум успеха, который наверняка замнет «минское» дело… Словом, было над чем плотно подумать.
– Мне нужны доказательства.
– Первый вагон – у тещи второй жены на огороде, – легко отмахнулся Роберт. – используется как емкость для воды.
– И не жалко вам ее? – укоризненно посмотрел на него майор.
– Это ж теща, она бессмертная! Только злее с каждым годом. Может, потому и злее… – философски задумался невысокий господин. – Зато знаете, как удобно? Вода всегда горячая – экономия!
– А соседи?
– Те, кто воду не ворует, все живы. Зато знаете, какие цветы вырастают? О, видели бы вы этот сад!
– Где второй вагон?
– Если мы придем с вами к соглашению, будет и второй вагон, – потер руки Эбер.
– Что мне помешает найти первый вагон и засадить вас только из-за него?
– Так находите! Вот вам и преступник – владелец садового участка. Я-то при чем? Я, можно сказать, пострадавшее лицо – она мне семью разрушила. Кстати, соседи вам подтвердят – та еще террористка, Бен-Ладен в юбке. Правда, о втором вагоне придется забыть, вот незадача. Такая паника по новой поднимется!
– Что вы хотите? – после долгой паузы поинтересовался Виктор, сдаваясь.
– У меня друг на астероиде застрял. Джонатан Лоренс – вы, может быть, слышали. Вытаскиваете его оттуда – получаете второй вагон. Ну и мне – тот коттеджик, само собой.
– Слышать слышал, но такими деньгами не располагаю. Никто мне не позволит выделять столь огромные суммы. Надеюсь, вы это понимаете?
– Огромных не надо! – замахал руками гном. – Вовсе даже копеечные. У него на корабле оказался маяк. Это ведь существенно, на порядки, упрощает дело?