Шерлок Холмс и дело о фруктах
Шрифт:
Мне открыла дверь миссис Донли. Это была высокая стройная женщина. По её сердитому взгляду и слегка раздражённому виду я понял, что её отвлекли от домашних дел. Сержант и Шерлок Холмс сидели друг против друга за дубовым столом перед масляной лампой, причём худощавая фигура Шерлока Холмса являла собой разительный контраст с громоздким телом сержанта. На столе были разложены листы бумаги, исписанные витиеватым почерком. Шерлок Холмс сосредоточенно изучал один из них с помощью лупы.
Сержант дружески приветствовал меня, хотя было заметно, что он нервничает. Даже в местной полиции знали о
Я уселся и стал ждать.
— Вы не убедите меня в том, что Эдмунд Квалсфорд не писал этого, — заявил сержант Донли.
— Несомненно, все эти письма написаны одной рукой, — заметил Шерлок Холмс.
Сержант Донли издал вздох облегчения:
— Иначе и быть не могло. Право, мистер Холмс, я не понимаю, что же вы расследуете.
Шерлок Холмс отложил лупу и поднёс письмо к свету:
— Эдмунд Квалсфорд обычно не пользовался такой плохой бумагой, как та, на которой написано его якобы прощальное письмо. В лавке нашего друга Георга Адамса она идёт по три пенса за пачку.
Он передал листок бумаги мне. Под его взглядом я весьма внимательно прочитал несколько написанных на ней строчек.
Вот они:
Я не могу больше продолжать. Несмотря на все трудности, я пытался добросовестно и честно выполнять свои обязательства, но более это невозможно. Я не вижу иного пути, кроме как покончить со всем этим. Связанный более высокими обязательствами, я не могу более идти на компромиссы.
Эдмунд Квалсфорд
Пользуясь собственной лупой, я сравнил почерк с другими листами. Потом спросил:
— Вы абсолютно уверены в том, что это писал именно Эдмунд Квалсфорд?
— Да, это так, — резко ответил сержант Донли. — Я собрал их для отчёта. Но мне уже знаком образец его почерка.
— Если он писал всё остальное, он определённо написал и эту записку, — сказал я.
— Что ещё вы можете установить на основании этого письма? — осведомился Шерлок Холмс.
— Это очень необычное письмо для самоубийцы, — ответил я. — Насколько я понимаю, слова «покончить со всем этим» истолкованы как объявление о намерении покончить с собой. Однако больше ничего в записке не подтверждает этого. А последнее предложение и вовсе противоречит этому. Перед нами заявление человека, который решил покончить с тем, что ему мешает, и посвятить себя выполнению более высоких обязательств.
— Несомненно, — согласился Шерлок Холмс. — Если бы честь заставляла его разорвать некое деловое соглашение, он должен был бы написать именно такое письмо. Очевидно, что предсмертная записка Эдмунда Квалсфорда должна была выглядеть совершенно иначе. Все отзываются о нём как о добром человеке, любившем жену и детей. Разве он смог бы убить себя в собственном доме, не подумав о них? В такой момент именно они должны были предстать перед его мысленным взором. Я не верю, что он мог покончить счёты с жизнью, даже не упомянув их в предсмертной записке. Портер, вам нечего больше добавить?
— Где было найдено письмо?
—
— Письмо было сложено таким же образом?
— Точно так, — подтвердил сержант.
Я посмотрел на Шерлока Холмса.
Он кивком поддержал меня:
— Небольшая деталь, но замечательно, что вы её подметили. Почему, написав предсмертное письмо, он, перед тем как положить на стол, дважды сложил его? Беднягу что, беспокоило, как бы посторонний не прочитал? Наоборот — он должен был хотеть привлечь к нему внимание. И он прекрасно знал, что всё равно после самоубийства в его тайнах неизбежно будут копаться чужие люди. Сержант, каждое новое соображение подтачивает вашу теорию самоубийства.
— Он мог сложить бумагу по привычке, — предположил сержант.
Шерлок Холмс улыбнулся:
— Возможно.
И тут я медленно проговорил:
— А что, если письмо вовсе не связано с самоубийством? Сначала он написал его, а позже подумал о самоубийстве.
Шерлок Холмс хмыкнул:
— Нет, Портер. Вы не можете упростить дело с помощью усложнений. Почему бы он вдруг оставил сообщение, которое вовсе не является предсмертной запиской, а затем покончил с собой? А обычное деловое послание начиналось бы с даты и приветствия. Посмотрите снова, вы пропустили самую существенную деталь.
Как и Холмс, я поднёс бумагу к лампе и стал двигать, чтобы осветить края. Неожиданно я обнаружил следы, которых раньше не замечал.
— Да ведь это вторая страница письма! — воскликнул я.
— Совершенно верно, — ответил Шерлок Холмс. — Поскольку это дешёвая, неплотная бумага, с верхнего листа на неё просочились крошечные пятнышки чернил, а перо процарапало её в нескольких местах. Если бы Эдмунд Квалсфорд воспользовался карандашом, мы смогли бы восстановить всё письмо. К сожалению, он не сделал этого, и я не смогу восстановить ни слова. По размеру бумаги мы можем только определить место, где находились дата и обращение.
— Значит… вы хотите сказать… — Вид у сержанта был совершенно растерянный.
— Портер, нам следует изложить сержанту всё начистоту, — сказал Шерлок Холмс. — В настоящий момент я хочу сказать лишь следующее: если вы хотите узнать, что произошло в спальне Эдмунда Квалсфорда, вы должны найти первую страницу этого письма. Возможны два варианта. Во-первых, он совершил самоубийство, оставив письмо на двух страницах. После того как он умер, кто-то вошёл в комнату и забрал первую страницу. Если всё так и было, пропавшая страница, возможно, позволит нам лучше понять, почему Эдмунд Квалсфорд совершил самоубийство.
Второй вариант связан с предположением, что письмо было написано незадолго до его смерти. Получивший его оказался достаточно проницательным, чтобы увидеть во второй странице то, что почти могло сойти за предсмертное письмо, написанное рукой Эдмунда и им подписанное. Дальше получателю надо было только воспользоваться предоставленной ему самой судьбой возможностью: застать Эдмунда одного, нажать на спусковой крючок и положить вторую страницу на стол.
При втором варианте, узнав, о чём говорилось на первой странице, мы, вероятно, узнаем, кто убил Эдмунда Квалсфорда и почему.