Шерлок Холмс и его современники
Шрифт:
Конан Дойл согласно кивнул. Недаром он провел несколько месяцев, изучая глазную хирургию в Вене.
– Как же реагировал суд, - спросил он, - на этот факт?
– Я хотел пригласить на суд окулиста, - сказал Джордж.
– Но мой адвокат отсоветовал. Он сказал, что обвинение против меня настолько нелепое, что оно рассыплется в суде и без окулистов.
Для Конан Дойла этого было достаточно, чтобы уверовать, что Джордж Эдалджи и днем наполовину слеп. Если же он отправится ночью или в сумерках по незнакомой местности, через поля и овраги, то заблудится через несколько шагов. Допустить же, что этот молодой человек мог в течение многих ночей рыскать по полям в поисках несчастных жертв, было совершенно
Уверовав было в слепоту Эдалджи, Конан Дойл тут же вспомнил, что его цель - добиться справедливости. Значит, нельзя поддаваться жалости. И он первым делом направил на свои деньги Джорджа к крупнейшему окулисту Лондона на обследование.
Сам же, ознакомившись с материалами дела, написал большую статью для газеты "Дейли телеграф". Вначале автор статьи был сдержан. Он скрупулезно разобрал все дело и камня на камне не оставил ни от следствия, ни от суда. Но спокойствия великого писателя хватило только на эту часть статьи. Далее он позволил своему негодованию вылиться на страницы газеты. Нетрудно, писал он, понять чувства к Эдалджи темных фермеров и шахтеров - ведь он был цветной, чужой и потому зловещий. Но как можно извинить образованных английских джентльменов, таких как главный констебль графства, вставший во главе шабаша. Это же наше, родное дело Дрейфуса, писал Конан Дойл. Как много общего - та же расовая ненависть, так же судьба человека решается некомпетентным графологом, только потому, что суду и следствию выгодно этому графологу поверить. Французский капитан Дрейфус был обвинен в шпионаже и на основании писем, которых он никогда не писал, был посажен в тюрьму в самом-то деле только потому, что был евреем. Эдалджи в Англии был сделан козлом отпущения, потому что он индиец. Вся Англия, свободная страна, кипела негодованием, читая отчеты о процессе Дрейфуса во Франции. А что же она молчала, когда то же самое случилось в нашей стране? Что же промолчало министерство внутренних дел, которое должно было осуществлять надзор над правосудием? Разумеется, продолжал Конан Дойл, когда несправедливость обвинения вызвала отрицательную реакцию общественности, в министерстве сочли за лучшее тихонько выпустить Эдалджи из тюрьмы, но оставить виновным. "Хорошо бы узнать, - завершал он статью, - кто же отдал такой приказ? Когда я обратился в министерство, со мной никто не захотел разговаривать. Поэтому я теперь обращаюсь к последней инстанции - к народу Англии и с его помощью надеюсь на восстановление справедливости".
Статья Конан Дойла произвела сенсацию. Еще бы - самый знаменитый писатель страны бросил перчатку правительству. Газета была засыпана письмами. К Конан Дойлу в ближайшие же дни присоединились многие известные общественные деятели и юристы.
Но ничего не произошло. Министр внутренних дел выступил с туманным заявлением, в котором в лучших международных традициях бюрократов говорилось, что "дело Эдалджи будет внимательно изучено министерством, однако возникают некоторые сложности...". Что за сложности, кто будет его изучать и как - было неизвестно.
В те дни в Англии еще не существовало апелляционного суда, но после долгих легальных боев было решено в виде исключения назначить арбитражную комиссию, которая в обстановке полной секретности изучит все материалы и даст рекомендации правительству.
Среди голосов, выражавших неодобрение неминуемым откладываниям дела в долгий ящик, голос Конан Дойла не звучал. Писатель хранил молчание по очень простой причине. Он понимал, что настоящий преступник не найден. А если так, то любое, даже самое благоприятное для Эдалджи, решение будет не более как милостыней невинному. Следовало отыскать преступника, чего никто не намеревался делать. Никто, кроме Шерлока Холмса, простите, Конан Дойла.
Конан Дойл не только завязал переписку со многими жителями тех мест, но и сам неоднократно ездил на место преступления. "Пускай они не торопятся, - писал он матери, - у меня уже есть пять различных направлений следствия, и все они связаны с долгими пешими прогулками. Так что мне потребуется время, чтобы настичь настоящего мерзавца".
Конан Дойл был убежден, что преступник спокойно жил все эти годы именно в тех краях и лишь посмеивался над судьбой Джорджа.
По мере того как Конан Дойл все чаще появлялся в Грейт Вирли, преступник (на что Конан Дойл и рассчитывал) начал терять выдержку. Писатель сознательно шел на провокацию, подставляя себя в качестве раздражителя.
И вот первое анонимное письмо! Весной его кинули в почтовый ящик Конан Дойла.
"Я узнал от одного детектива в Скотленд-Ярде, что если вы подтвердите, что виноватый Эдалджи, вас обязательно сделают лордом. Так что лучше станьте лордом, а иначе вам кто-то вырежет печенку и почки. Сколько уже зарезано - тебя тоже зарежут".
Еще через несколько дней: "Ему надо было остаться в тюрьме, вместе с его чернозадым папашей и всеми черными и желтыми жидами..."
И так далее... Письма приходили каждую неделю.
Для Конан Дойла они были желанными гостями. Каждое давало новую деталь для его следствия, в каждом автор в чем-то проговаривался. Все письма были написаны тем же почерком, что приписывался Эдалджи, но показывать их кому-либо Конан Дойл не спешил. Ведь Джордж был на свободе и кто-нибудь из его недругов обязательно заявит, что это он сам продолжает писать анонимные письма, чтобы запутать расследование.
Таким образом в распоряжении Конан Дойла оказались три серии писем. Первые были написаны в 1892 - 1895 годах и направлены против семьи Эдалджи. Конан Дойл, исследовав их, пришел к выводу, что они были написаны двумя людьми. Один из них взрослый человек, грамотный и образованный. Второй - малограмотный подросток. Вторая серия писем - периода убийства животных в 1903 году, они были написаны тем же малограмотным подростком, который к этому времени вырос, но не многому выучился.
Конан Дойл сразу задумался: чем объяснить, что между сериями писем такой большой разрыв? Самое вероятное объяснение - отсутствие преступника в это время в деревне. Но где же он мог быть?
Конан Дойл обратился к первым письмам второй серии и обратил внимание на то, что в них есть немало ссылок на море - на морские термины, образы, пейзажи. Может быть, этот человек нанялся матросом и восемь лет пробыл в море? Еще деталь - последнее письмо первой серии пришло из приморского города Блэкпула в 1895 году. Не оттуда ли ушел в море шутник?
Какие еще могут быть направления поиска? Уолсальская средняя школа. Которая была недалеко от Грейт Вирли и в которой учились дети из окрестных мест.
Ключ от этой школы был подброшен к дому Эдалджи в 1895 году. В двух письмах упоминается эта школа, причем Эдалджи сравнивается с каким-то негодяем, который был директором этой школы. И вот в одном из писем третьей серии - полученном Конан Дойлом уже в 1907 году - снова возникает отрицательный образ директора Уолсальской школы. Наконец письма второй серии были подписаны именем совершенно ни в чем не повинного ученика той же школы.
Конан Дойл решил узнать, не было ли в начале 90-х годов в Уолсальской школе ученика, который отличался злобным нравом, почему-то ненавидел директора, а после школы ушел в море. Эта процедура оказалась не столь легкой, как можно было предположить. Прошло ведь четверть века, не только директор, но и все учителя сменились. К тому же школа не вела переписки с учениками и не фиксировала их занятий после окончания школы. Так что Конан Дойлу пришлось потратить немало времени не только в школьном архиве, но и опрашивая по нескольку человек из каждого близкого по времени выпуска.