Шерлок Холмс Мценского уезда
Шрифт:
Скандалить, куда-то рваться, что-то доказывать, мстить я не стал. Просто кивнул, пожал руку, попросил информировать о детях, особенно если чем-то могу помочь, развернулся и ушел – здесь я уже чужой.
Вот с такими мыслями я вернулся в свою старую квартирку, доставшуюся от бабки, которую, к моему удивлению, никто не забрал, не продал, не отжал. Да, были долги по коммуналке, но не такие страшные.
Потом прошло несколько месяцев адаптации к обычной жизни. Постановка на учет, поиски работы, но тут повезло – старый друг, который до суда давал мне возможность подрабатывать, снова привлек к работе на монтажах, несмотря на мой статус бывшего осужденного.
– Ты об этом меньше
Мужик он неплохой, правда, на своей волне, но эта специфика бизнеса в сфере безопасности. С его стороны привлекать к монтажам бывшего зека это по-настоящему ПОСТУПОК, который я никогда не забуду.
Время шло, боль от одиночества и осознание никчемности жизни как-то стали притупляться. Даже участковый, который несколько раз наведывался в гости, чтоб проведать УДО-шника, успокоился, понимая, что с моей стороны у него не будет головной боли. В работу втянулся и даже стал как-то получать удовольствие. Появились деньги, закрыл долги по коммуналке и даже стал отправлять все еще жене на содержание мальчишек, хотя получил от нее однозначное и категоричное «нет» на встречу с ними.
Единственное, что не давало покоя, это постоянные головные боли, которые стали результатом сотрясения мозга, полученного во время той памятной стычки. Из-за них часто не мог спать по ночам, и красные от недосыпа глаза стали моим почти постоянным украшением. По этой теме даже участковый всполошился и несколько раз посылал меня в наркодиспансер, сдавать анализы на наркотики.
Друг, профессор психиатрии, который, помимо своей основной специальности, был великолепным эрудированным диагностом с просто энциклопедическими знаниями, несколько раз таскал на МРТ. Но особых причин для беспокойства так и не нашел, и списав все на психосоматику, прописал простенькие болеутоляющие, которые хоть немного, но приглушали эту боль, которая стала моей постоянной спутницей, особенно по ночам.
Прошло еще несколько месяцев относительно спокойной и, можно сказать, даже стабильной жизни. Работа была, деньги капали, на себя практически ничего не тратил, большую часть заработка отправлял на карту жене, по-умному подписывая «На содержание детей». Но вот пресловутая неисчезающая головная боль по ночам стала частью моей жизни.
Со временем, приняв болеутоляющие, научился как-то дремать, урывками погружаясь в настоящий сон. В периоды такой полудремы изредка начал слышать странные голоса, которые что-то нашептывали, и вот тут я по-настоящему испугался, решив, что крыша съезжает основательно и бесповоротно, а в моем случае, в статусе бывшего зека это было окончательным приговором.
Естественно, в такой ситуации я побежал снова к другу психиатру, который, будучи помимо остальных своих достоинств, был очень хорошим программистом, и в данный момент сидел дома и писал какую-то навороченную медицинскую программу на Питоне. Последующий разговор меня успокоил и позабавил. Сашка, так звали моего друга, был умудренным жизнью человеком, который в своей области считался очень большим профессионалом, к которому за консультацией обращались даже из Европы и Америки, благо он великолепно владел английским. Выслушав меня, он покивал головой и только с легкой усмешкой спросил:
– Эти голоса предлагают тебе кого-то убить или что-то сделать?
– Да нет, конечно. Просто достали, спать не дают.
– Ну и пошли их. Скоро отстанут…
Ну, вот после этого разговора я и стал посылать. Покопался в интернете, такое иногда
И, о чудо, как-то все сразу изменилось. Голоса разделились и стали слышны более явственно. Один, который я про себя называл старшим, периодически шелестел, невнятно повторяя одну и ту же фразу, причем на русском языке: «Приди… помоги… накажи… Приди… помоги… накажи…» А вот второй, более молодой, был более эмоциональный, пытался что-то объяснить, но я не сильно понимал. Такое чувство, что со мной пытались связаться, но каналы связи были не согласованы и частотные сетки смещены друг относительно друга. Такое издевательство над своим мозгом я долго терпеть не смог и снова проснулся, уже в холодном поту, понимая, что происходит что-то явно ненормальное. Либо пришла серьезная шиза и мне скоро придется надевать свитер с длинными рукавами, которые завязываются на спине, либо со мной действительно пытаются связаться. И, что характерно, я больше склонялся к первому варианту, что как раз и пугало больше всего. Проблему понимал, а вот к другу-психиатру как-то бежать уже не хотелось. Хотя у нас уже давно нет принудительного лечения, только по решению суда для социально опасных элементов, но я все-таки был на УДО, и любой сигнал с этой стороны мог меня запросто вернуть на зону.
Пару дней, точнее ночей, я провел в диком напряжении, ожидая странные голоса, но их не было, что меня несказанно успокоило. Но вот на третью ночь, когда опять пришел с работы уставшим и как-то даже не думал про этих ночных болтунов, получил сюрприз в виде более ясного и качественного обращения. Хорошо, что никто не начал кричать: «Раз, раз, проверка!», это было бы слишком, но на этот раз все было цивильно и пристойно. Тот же шелестящий голос, но более наполненный силой, в котором уже присутствовали определенные эмоциональные краски, медленно и напевно снова раздался у меня в голове: «Услышь, приди, помоги, накажи».
И что самое интересное, ведь так настойчиво твердил. Я по своей старой привычке, наработанной в службе радиоконтроля, сразу стал классифицировать абонента и этому голосу присвоил псевдоним «Шиза-Один». И не выдержав монотонного бормотания, ответил: «Шиза-Один, прием. Слышу нормально. Проверка связи. Даю отсчет. Один, два, три, четыре, как слышите?»
Результатом мой выходки был вскрик: «О, Матерь Божья» и бормотание на время затихло, но включилась сразу «Шиза-Два», которая что-то затараторила, конечно, неразборчиво, но намного лучше, чем в прошлые разы. Уже можно было разобрать некоторые слова и тоже на русском, но с непривычной расстановкой ударений: «Батюшка… оговорили… брат… каторга… царь».
И тут я проснулся в холодном поту. Как-то все это перестало нравиться и попахивает смирительной рубашкой.
Поднявшись с дивана, посмотрел на ярко горящие в темноте цифры электронных часов, показывающих половину пятого утра. Поняв, что заснуть уже не смогу, пошел на кухню заваривать в гейзерной кофеварке кофе, да и нужно было обдумать ситуацию, так сказать, разложить по полочкам и принять решение о дальнейших действиях.
Приняв решение, утром я ни свет ни заря отправился к своему другу-психиатру, попытаться рассмотреть вопрос со стороны стандартной медицины.