Шерлок Холмс на орбите
Шрифт:
Я посмотрел на Холмса и затем на доктора Серлинга, который уже снова возился со своим чемоданом.
— Вы говорите, что мы окажемся на верхней палубе в то же время, когда мы стояли здесь? То есть вы хотите сказать… — я осекся. Мысли мои смешались, и я опять почувствовал страх.
Доктор Фредерик кивнул и поплотнее натянул свою куртку.
— Да, но есть ограничения. Нам никогда не удавалось подойти ближе к самим себе, чтобы увидеть себя более ранних или поздних. Но не оттого, что мы мало старались, — усмехнулся он. — Путешествие во времени
— Итак, — сказал Холмс, указывая на выступ верхней палубы, — это значит, что я не смогу подойти туда и посмотреть на себя, стоящего здесь, даже если буду знать, где я находился теперь?
Я посмотрел наверх, но, к моему облегчению, там не было никакого более позднего Холмса.
— По всей видимости, это такой закон, — сказал Серлинг. — Готовы?
Холмс кивнул.
— А как с пассажирами? — спросил я, но для Серлинга этот вопрос, по всей видимости, не представлял особого значения.
Холод, соленый воздух, ощущение деревянной палубы под ногами — все на мгновение исчезло.
Неожиданно мы оказались возле спасательной шлюпки на верхней палубе по тому же правому борту.
Без малейшего колебания Холмс прошел к перилам и устремил свой взор по направлению к приближающейся глыбе льда.
Я посмотрел по сторонам, радуясь, что никто из пассажиров не заметил нашего неожиданного появления.
— Не хочу я привыкать к такого рода путешествиям, — сказал я, тщетно стараясь закутаться плотнее от холода. — Какова скорость корабля?
— Более двадцати двух узлов, — ответил Фредерик.
— Слишком быстро, — сказал я.
И только доктор Фредерик что-то проворчал в ответ, как с носовой части тревожно зазвонил колокол. Мы с ним подошли к Холмсу, оставив доктора Серлинга наедине с его чемоданом.
И снова мы смотрели на то, как айсберг следует своим неизменным курсом, прямо на корабль. То же самое болезненное ощущение, что и раньше, приковывало мой взгляд к ледяной горе, когда в самое последнее мгновение корабль чуточку повернулся и позволил айсбергу лишь слегка коснуться своего бока.
Серая стена проплыла мимо нас, издавая громкий скрежещущий звук. Никто на этот раз не сказал ни слова, и Холмс снова стал внимательно прислушиваться ко всем звукам.
Я же вновь пытался сдерживать свои нервы. Пока стена плыла мимо борта, я сделал несколько шагов назад. Что-то в происходящем казалось мне неестественным, призрачным и гнусным, словно мы грабили могилы. Я решил выбросить эту мысль из головы и вместо этого подумать о теплом камине на Бейкер-стрит.
Гора исчезла вдали, и Холмс уже стоял, ни на что не глядя, погрузившись в свои мысли. У меня не было ни малейшего представления, о чем он думает. Мне просто хотелось покинуть этот корабль и снова очутиться под теплым одеялом, если я и на самом деле не находился под ним.
— Еще раз, — сказал Холмс, поворачиваясь к Серлингу. — Можно на этот раз переместиться ближе к мостику?
Доктор Серлинг, казалось, помедлил мгновение, затем ответил:
— Да, мне кажется, я могу переместить нас на левый борт этой же палубы. Это выше того места, где мы были в первый раз. Достаточно близко, чтобы подойти к двери мостика и посмотреть, что происходит.
Холмс кивнул.
— Это было бы неплохо.
Серлинг принялся за работу. К этому времени палубу заполнили пассажиры первого класса, следящие за удаляющимся айсбергом. Но Серлинг и Фредерик не обращали на них никакого внимания, словно они были всего лишь безобидными привидениями.
Серлинг нажал несколько кнопок, и вдруг ночь опять исчезла.
И снова все вернулось.
Теперь мы стояли на другой стороне корабля, на пустой верхней палубе, чуть ближе к носу.
Холмс поспешно направился к двери мостика. Я тщетно пытался выкинуть из головы мысль, что в настоящий момент я не только стою здесь, но и в двух других местах. Этого достаточно, чтобы психически здоровый человек сошел с ума, и я был уверен, что приближаюсь к безумию значительно быстрее, чем корабль к айсбергу.
— У вас только одна попытка, — сказал доктор Фредерик. — Нам не удастся посетить то же место.
Холмс поглядел на него через плечо.
— Я прекрасно понимаю, доктор.
Как только Холмс достиг двери и открыл ее, в ночном воздухе раздался звон колокола.
И снова мы видели, как из темноты вырос айсберг и подходил все ближе и ближе, едва зацепив правый борт корабля. На этой стороне я ощущал себя в большей безопасности. Или я просто уже привык к этому. Еще одна мысль, которую стоит выбросить из головы.
Холмс даже не высунулся, чтобы взглянуть на айсберг. Когда корабль замедлил ход, он повернулся к нам. Такого выражения на его лице я еще не видал. Он словно воочию увидел призрак.
— Холмс, с вами все в порядке? — спросил я, когда он присоединился к нам.
— Мне необходима еще одна попытка, — сказал он. — Можете ли вы подвести меня поближе к машинному отделению, чтобы я смог наблюдать за работой двигателей во время столкновения?
И снова Стерлинг немного подумал; а холод пробирал меня до костей, словно на мне не было пальто.
— Мы отойдем на пять минут назад, — сказал доктор Серлинг, после чего принялся за свое колдовство.
Без всякого предупреждения мир, холод и палуба исчезли. С его стороны было бы вежливым предупредить нас заранее и дать нам хотя бы немного времени на подготовку.
На этот раз мы оказались в довольно узком коридоре, освещаемом электрическими лампами, равномерно размещенными вдоль стен.
Я прислонился к полированной стене и глубоко вдохнул теплый, пахнущий углем воздух. Такое наслаждение — оказаться вдали от ветра и холода! Но мысль о том, что мы находимся внутри корабля, который вот-вот едва не столкнется с айсбергом, снова вселила в меня тревогу.