Шерсть седой овцы
Шрифт:
Сначала командир (я уже не упоминаю его подчинённых) не поверил мне. Все они, с улыбкой на лицах, наблюдали за моей «ученицей», которая никак не походила своим видом на человека, способного поднять меч. Но когда она откусила яблоко и скривила лицо, выпустив яблоко из рук – люди более-менее начали воспринимать мои слова за правду. А когда я надел на Макс намордник – солдаты ахнули в удивлении. Я не врал им. Они смотрели на ту самую девицу, надравшую мою задницу на «Изумрудном». Это, кстати, стало проблемой для меня и Макс. Если люди увидят Макс в наморднике, то она быстро привлечёт на себя ненужное внимание. Всякие зеваки и прохожие быстро узнают в ней настоящую сенсацию «Изумрудной Лиги». Мне пришлось «одолжить» шлем у одного из солдат. Снять прямо с его головы, словно с манекена.
«Следующие два этапа проверки будут лишними, командир. Они безоружны. Если же они начнут проявлять агрессию – я лично разберусь с ними. Можете не тревожиться.» - Суда вновь торопила события своим спокойным, но серьёзным тоном. Она стояла рядом с командиром, ожидая от него подтверждения. И он был готов пропустить нас… Если бы не одно но:
«Конечно, госпожа Суда. Я не буду задерживать господина Гоула и… его спутницу. Вы всегда можете присоединиться к ним после завершения проверки. Вот. Прошу вас.» - Командир протянул Суде яблоко с этими словами. Никто не знал о болезни Соломки, и сейчас… Эта тайна станет явью. Если, конечно, нервы Суды не сделаны из стали. Да, она пыталась отказаться от этой проверки, но в данном случае она была необходимой: - «Прошу понять меня, госпожа Суда. Эта часть проверки касается каждого. Даже членов Дома Советов. Вам ведь не составит труда… откусить кусок от яблока, верно?»
«Тебе лучше принести бутылку с водой. И как можно скорее.» - Я буквально предупреждал командира о возможной проблеме, но он… не особо прислушивался. Своими словами я лишь привлекал внимание людей. Мы все смотрели на Суду, разглядывающую яблоко в своих руках без малейшей эмоции на лице. Она, может, и выглядела спокойной, словно удав, но в её глазах прямо гуляло волнение и страх. Она ведь уже успела «переступить порог». Человеком её уже не назвать. Но Суду это не колыхало. Она лишь пожала плечами и моментально откусила небольшой кусок от яблока, выкинув само яблоко через своё плечо. Через пару секунд её спокойствие медленно начало стекать с лица. Она изо всех сил старалась скрывать своё истинное лицо и свои чувства, дрожа, словно овечий хвост. Щёки, в которых она старалась удержать кусок яблока, начинали краснеть. Губы начали поджиматься и дрожать. Из глаз начали течь слёзы. Даже она не смогла скрыть в себе свою истинную сущность. Да и слёзы она не могла остановить после этого, даже когда она выплюнула кусок яблока. А я ведь говорил ей, что у неё «нету выбора». Что ей не спрятать эту «болезнь». Не уйти от неё. Она может только принять это за правду и смириться с этим:
– «П-принес-стие мне… нам-м… мордник… Чёрт!»
Мегаполис приветствовал нас длинными улицами, шумными переулками и недовольными прохожими, оглядывающих нас с презрением в глазах. Никто не любил каннибалов в этом месте. Никто не признавал их частью цивилизованного общества. Тут даже твоя родная мать тебя бросит, если ты «заболел». Мегаполис ведь построили, чтобы уберечь людей от каннибалов, а получается всё наоборот. И не мне их винить! Они пользуются своей логикой, а я – своей! Они для меня – пища, а я для них – враг «номер один»! Так было… и пускай всё так и останется! К тому же… Я пришёл сюда не по рынкам шляться! Нашу небольшую группу успели прозвать «семейством каннибалов», пока мы шли к Дому Советов! С каждым новым шагом на меня успевали навешивать новые ярлыки, и меня это начинало сильно выбешивать! Некоторые люди даже узнавали меня и говорили что-то вроде: «Смотри! Это же Гоул!»… но я не обращал на них внимания. Меня уже давно все знают… и боятся. Одно хорошо – Соломку никто не узнал. Ей лучше остерегаться лишних скандалов. Ей и так уже… хреново.
Ничего страшного по дороге к Дому Советов не произошло (к моему удивлению). Довольно большое, трёхэтажное здание, сделанное в основном из мрамора, стояло прямо перед нами. Внутри красовались ковры, картины, статуэтки и прочий декорационный мусор, делающий это здание эстетичным до задницы. Красивее этого будет только какой-нибудь… Греческий Акрополь,
На втором этаже нас ожидали два охранника. От нашего вида (в основном они были напуганы моим видом) они вздрогнули, схватившись за рукоятки своих мечей. Соломке не нравилось подобное «приветствие»:
«Совсем ослепли? Своих от чужих разобрать не можете?» - Охранники сразу узнали голос Соломки. Встали смирно и успокоились, убрав дрожащие руки с рукояток. Я всё ещё пугал их, но им нужно было повиноваться воле Суды. Иначе… их могут уволить. Или ещё чего сделать… - «Он у себя?»
«А где ещё я могу быть?» - я не знаю, кто ответил на её вопрос, но мне определённо не нравился голос этого мерзавца, скрывающегося за дверями. В другой комнате. – «Пропустите их, джентльмены. Мне нужно поговорить с ними.»
Если бы у меня была пила – я бы её завёл. Завёл и распилил бы голову этому червю, сидящего на своём роскошном, офисном столе. Встречающего меня с лёгкой улыбкой и аккуратным, дружелюбным тоном:
– «Здравствуй, Гоул. Рад тебя снова видеть. Тебя привела сюда Суда… или же наоборот?»
«Ах ты… Сукин сын!» - Я хорошо запомнил лицо этого ублюдка! Запомнил тон его голоса, его причёску и его методы общения с людьми! Я не помню имя этого засранца. Я не помнил его деяний… Но я точно знал, что мне не стоит ему доверять! Что эта паскуда наделала дел в прошлом! И если эти дела касались не меня, то кого-то ещё! Я не стеснялся лишних ушей и оскорблял этого подонка прямо у всех на виду, схватив его за воротник: – «А я то думал: «Кто ещё остался в Доме Советов?», а это оказался ты! Вшивый мешок с дерьмом! Я даже гадать не буду: Ты стоишь за всем этим, да?! Ты заразил Суду?!»
«Зачем?! Чтобы ещё сильнее выбесить тебя и получить по зубам?! Как раньше?!» - я не знаю, о чем он говорил. Точнее… я не помнил истинной причины моей ненависти к нему. На мой гнев он ответил гневом, а после – убрал мои руки со своего воротника, поправив свой костюм. Он даже тон свой сменил, и это не заняло у него и двух секунд. – «Давай, приятель. Не пыли и успокойся. Нам ещё беседу вести. Ты хоть ещё помнишь, как меня зовут? Кем я являюсь?»
Это не первый раз, когда я разговаривал с этим человеком. Я точно помню, что видел его раньше. Что он мне знаком. Единственное, что я никак не мог вспомнить – его имя. Я уже не говорю про всё то, что он успел сделать. Стараясь сдержать в себе свою ненависть к нему, я выпустил из своих губ честное: - «Ни малейшего понятия!». Он не был удивлён.
«Не тяни резину, Рик. Ты хотел с ним поговорить – говори.» - Соломка напомнила мне про его имя. Рик… Не думаю, что я называл его по имени, ибо при одном лишь упоминании имени «Рик» - в моей голове буквально загоралась яркая лампочка, на которой было написано «Рикки». Знакомая кличка и знакомое лицо, но абсолютно чужой персонаж…
«Позволь…» - Рик отошёл от своего стола на какое-то мгновение, и его дальнейшие действия лишь натягивали мои ниточки. Даже когда он… просто снимал с меня намордник – я ожидал удара в спину. Он и с Суды намордник снял, спокойно объяснив причину своего поступка: - «Вы ведь не животные, чтобы намордники носить.» - Его слова нельзя было назвать правдой, но я не спорил с ним. Раз он захотел снять с нас намордники – пускай! Мне же лучше! Он лишь даёт мне возможность выгрызть ему кишки, если что-то пойдёт не так!
Рик, по своей же собственной воле, снял с нас намордники, выкинув их в самый угол комнаты. Единственным человеком, к которому он боялся приблизится, была Макс. Даже когда она сняла с себя шлем, показав пальцем на ремень намордника – Рик не спешил, стараясь осмотреть её с ног до головы. А после, аккуратно сняв с неё намордник и разглядев её доброе личико… Спросил её имя. Удивительно, но он не приставал ко мне с вопросами о Макс. Он просто посмотрел на запись в книге и вновь вернулся на свою позицию, показав рукой на стоящие рядом стулья : - «Ладно… О чём поговорим?»