Шесть черных свечей
Шрифт:
— Ага! Вот видишь, бабушка, она по-прежнему тусуется с иеговистами.
Но Старая Мэри опять настроилась на полицейскую волну и не слышит Джедди.
— На М8 авария… похоже, дело серьезное.
Энджи вступает в бой на стороне Джедди и пытается переключить внимание Старой Мэри на происходящее в гостиной. Гласные звуки у Энджи тягучие-тягучие:
— Слушай, Венди, а если кто из родителей узнает?
— Мы живем в свободной стране.
— Какая еще свобода в этом доме! — говорит Джедди. — О какой свободе речь в католической школе? —
Все подхватывают. Некоторое время только и слышно:
— Иегова! Иегова!
Для Венди это невыносимо.
— Все религии заслуживают уважения! — кричит она и гордо вскидывает голову. Подбородок у нее задран высоко-высоко.
— За минусом тех, что провозглашают себя истиной в последней инстанции, — произносит Энджи.
— И тех, что дерут с тебя больше одного процента твоих доходов, — подхватывает Линда.
Для учителя и человека, высоко оценивающего свои умственные способности, Венди выглядит слабовато. А ведь нет ничего хуже, чем слабое животное в стае. Разорвут.
Донна кидается первая.
— Они вечно охотятся на матерей-одиночек и чокнутых, эти иеговисты, — возвещает она.
Венди нечего возразить. На языке одни стандартные ответы. Мозг отключился. Злость убивает фантазию.
— Не говори об иеговистах в таком тоне, — раздраженно требует она.
— В каком еще тоне? — любопытствует Донна.
— Сама знаешь.
Джедди интересуется, все ли она сказала, и опять принимается распевать «Иегова, Иегова». На этот раз песня сопровождается небольшой пляской.
— Ну я-то не мать-одиночка, — возражает Венди, глядя на Линду.
— Уж это точно, — отвечает та. — Ты чокнутая.
Девочки уже отсмеялись, а Венди все никак не тронется со своих оборонительных позиций. Она не может взять в толк простую истину: если эмоциональный контакт с окружением потерян, твой удел — одиночество.
— Я видела от них только добро, от «Свидетелей». Не то что от католической церкви.
Старой Мэри не нравятся такие разговоры. Не в этом доме. Не сегодня, в этот великий вечер, когда им понадобится максимум удачи. Энджи тормошит Старую Мэри и согласно кивает ее словам. Конечно, Старая Мэри права. В этот великий вечер, вечер Кэролайн, все они должны держаться вместе. Из своего обширного кладезя познаний по теологии Старая Мэри извлекает парочку неоспоримых фактов насчет драгоценных иеговистов и собирается попотчевать ими Венди. Ведь всем известно, например, что всего-навсего человек десять из них попадет в рай.
— На данный момент сто сорок четыре тысячи, — кротко говорит Венди.
— Все равно маловато. Рай весьма обширен, — настаивает Старая Мэри.
— А что, если это правда? — интересуется Венди.
Кое-кто из сестер смеется ее словам. Энджи сообщает Венди, что много чего на свете может оказаться правдой. Например, что твой муж любит тебя. Что он не бегает за бабами. Что он не смоется с девятнадцатилетней нянькой. Что НЛО уже давным-давно прилетели и прячутся в море, а пришельцы живут среди нас, главным образом в обличье издателей, режиссеров, кинопродюсеров и телевизионщиков. Но ничего! Ведь только иеговисты попадут в рай!
— Может, это и правда. А куда денетесь вы, фанатики?
Опять подключается Старая Мэри. Ей есть что добавить из области теологии. А может, этот раздел знаний следует назвать философией. Или там чем-нибудь вроде спиритической психологии (все равно предмет диссертации имеет прямое отношение к покойникам).
— А что, ведь, наверное, все эти иеговисты уже застолбили свои участки? Паршивому католику-перебежчику и не сунуться. Уж лучше подайся в протестанты, милочка. Они-то поголовно попадут в рай.
Все смеются. Побежденная Венди наливает себе водки. Сестры аплодируют. Крепость сдалась. Венди спрашивает, кто еще хочет выпить, а то ей трудно прикинуть, сколько надо положить мышьяка. Разумеется, все хотят выпить, это же мои сестры. Стаканы и чашки идут по кругу. Джедди смотрит, как Венди хлещет водку, словно воду, и ей хочется развить наступление и добиться не просто победы, а разгрома.
— А как же твой «форд-фокус»? — спрашивает Джедди.
— Всего рюмочка, — говорит Венди.
— Как же ты за руль сядешь, если пьешь? А еще училка, — торжествует Джедди. — Тоже мне.
— А вот и еще рюмочка, тра-ля-ля-ля, — мурлычет Венди.
Венди чокается с Джедди, а Старая Мэри начинает вынимать из своей сумки всякие необходимые вещи. На свет появляются католический молитвенник и пара хрустальных четок. Старая Мэри информирует Девочек, что на М8 выехала «скорая». Авария, наверное, действительно серьезная. Линда говорит, какие красивые у Старой Мэри четки. Старая Мэри берет четки в руки и показывает Линде, как сквозь них можно увидеть радугу, если держать под правильным углом и смотреть в верном направлении.
— С какой стати говорят «пара четок»? — интересуется Энджи.
Старая Мэри бросает на нее суровый взгляд и достает из сумки маленькую пластиковую фигурку Иисуса. Ни в какой разговор насчет того, с каких пор и почему четки называют «парой», ее уже не втянешь. Лучше уж она спокойненько посидит в кресле, послушает полицейское радио и посмотрит, как Девочки тщатся разгадать тайну.
— Ты вот у нас считаешься умной, Венди. Скажи, почему говорят «пара четок»? — спрашивает Энджи.
— Просто по традиции. — Венди берет в руки четки. — Смотри-ка, бабушка, действительно видно радугу. Как здорово.
Энджи отбирает у Венди четки и вертит в руках, лишний раз отмечая, как много в них бусин.
— Ну как их можно было назвать парой?
На помощь спешит Донна и отнимает четки у Энджи.
— Какие красивые четки, бабушка. А радугу и вправду видно.
Старая Мэри недовольна, что четки пошли по кругу.
— Надеюсь, Венди сегодня мыла свои нечистые иеговистские руки, — ворчит она, вынимает из сумки шесть медных подсвечников и расставляет по кругу.