Шесть дней

Ключникова Светлана

– Смотри, Белла, смотри, – настаивал Елеазар, но я не открывала глаз, боясь обезуметь, потому что оказалась на грани.

Звонок телефона внедрился в мое сознание, и я слышала разговор как сквозь туман:

– Будут готовы в течение часа, прилетайте. Ну что ж, Белла, – раздавшийся слишком близко опасный голос Елеазара напугал меня. А холод иглы, воткнувшейся прямо в живот, заставил закричать – точнее, мне удалось издать только слабый мучительный стон. – Женщине в Сиэтле, попавшей в аварию, нужны твои почки. Тебе повезло: страдать осталось недолго, ты скоро умрешь.

–

Нет, – задергалась я, в ужасе глядя на скальпель в руках врача, но не чувствуя боли – кожа потеряла чувствительность после укола, смертельный холод распространился по всему животу. Я могла видеть красный разрез, ощущала давление, но боли не было. Тело стало совсем вялым, а головокружение завертело как на карусели, вызывая горькую тошноту. – Пожалуйста, – в полубреду умоляла я Елеазара остановить настигший меня кошмар.

Вдруг я стала легкой, словно моя душа собралась покинуть тело, и Елеазар хлестко отшлепал меня по щекам, вынуждая прийти в себя.

– Нет, деточка, не смей терять сознание! – приказал он, и я, не переставая стонать от ужаса, смотрела на то, как он отправил в синий контейнер на лед важную часть меня, вытащенную изнутри. Нет, этого не могло происходить в действительности, я не хотела верить глазам.

Убедившись в присутствии у меня сознания, Елеазар надавил на второй бок и я, рыдая, снова зажмурила глаза.

«Папа, папочка, прости меня, – молилась мысленно я, – что я не стала тебя слушать и вляпалась в беду, прости, что тебе придется переживать мою потерю. Передай маме, что я люблю ее. Простите, Эммет, Эдвард, что я медлила целых шесть дней, что не смогла убедить Чарли и Карлайла… Прости, Элли, простите, остальные духи, что я не отомстила за вашу смерть, не сделала необходимых вещей для того, чтобы ваш убийца был справедливо наказан…»

Странный звук гулкого удара и падения заставил меня распахнуть глаза. Я вздрогнула, увидев тело Эвенсона на полу, нелепо раскинувшего руки и ноги. Из уха тонкой струйкой шла кровь. А над ним замер Карлайл с огнетушителем в руках и перекошенным от ужаса лицом. Он тяжело дышал, его глаза дико вращались, словно он, как и я, находится в шаге от безумия.

– Господи, – вырвалось у меня с огромным облегчением. – Вы здесь!

Огнетушитель вывалился из ослабевших пальцев врача, полный паники взгляд впился в меня. Карлайл Каллен находился в несомненном шоке.

– Эммет здесь, он жив, с ним все в порядке, – забормотала я, насколько позволяло лекарство, делающее язык неповоротливым и толстым как сосиска. – Он не пострадал, скорее всего, находится всего лишь под действием сильного успокоительного, чтобы не сбежал и не сопротивлялся.

Доктор Каллен отмер, услышав шорох постельного белья и стон из клетки. Его глаза отразили запредельную боль, когда Эммет неловким движением вывалился из койки, оставшись на голом полу и пытаясь подползти к решетке. Карлайл сделал шаг, растерянный и перепуганный насмерть. Его руки и плечи дрожали как у паралитика, таким сильным оказалось потрясение несчастного врача. Он слова не смог вымолвить от шока.

– Я так рада, что вы здесь, вы спасли нас всех, – заплакала я, дергая руками и ногами, связанными слишком прочно и перекрывающими кровообращение. – Нет, нет, не туда, – призывала я Карлайла остановиться, обратить все

свое внимание не на Эммета, а на того, кто в нем действительно нуждался. Доктор Каллен должен был как можно быстрее прийти в себя и начать действовать с холодным рассудком, а не горячим сердцем. Отложить переживания и потрясение на потом, заняться схваткой со смертью. – С Эмметом все в порядке, Карлайл. Пожалуйста, умоляю вас, посмотрите, что с Эдвардом!

– О мой бог, – хрипло от ужаса выдохнул доктор Каллен, переведя взгляд на лежащего на операционном столе пациента. – Что здесь происходит?

– Он продавал органы на черном рынке, – сипела я. – Скажите, умоляю, что с Эдвардом все будет в порядке, и он выживет. Прошу вас, Карлайл, как врач и мужчина, возьмите себя в руки. Ему нужна ваша помощь.

Доктор Каллен помедлил еще несколько секунд, потерянно осматривая тело Эдварда и задыхаясь, хватая себя за волосы в тщетной попытке прийти в себя от увиденного. Чем дольше он молчал, тем мне становилось страшнее. Простонав что-то неразборчивое, он направился к телу Эвенсона, и я поняла, что Карлайл смог наконец побороть страх. Его голос стал тверже, а движения – увереннее, пока он связывал убийцу по рукам и ногам, действуя безжалостно и жестко.

– Как вы нашли нас?

– Я видел из окна своего кабинета, как ты села в машину к Елеазару, – рассказал он. – Ты напугала меня, рассказав о своем плане, и я не смог бы найти покоя, если бы не проследил, куда вы поехали. Признаться, я совершенно тебе не поверил, Белла, прости меня. – Он подошел, ища узлы жгутов на моем столе, чтобы развязать путы. Его глаза расширились в ужасе, когда он взглянул на мой живот, и его руки, протянутые ко мне, затряслись. Голос превратился в шепот: – Я настолько не верил, что даже не позвонил Чарли. А когда понял, что Елеазар везет тебя не домой, мы уже были за пределами действия сети. Вот почему у Эвенсона спутниковый телефон – здесь, в резервации, нет мобильной вышки. Я уже не мог предупредить Чарли, а возвращаться и медлить было нельзя.

– Эдвард, Карлайл… Эдвард! – умоляла я врача переключиться с меня на умирающего на столе парня. – Сюда скоро вернется сообщница Елеазара и прилетит вертолет с покупателями. Пожалуйста, прошу, помоги Эдварду!

– Ему уже нельзя помочь, Белла. Мне жаль, – прошептал доктор Каллен, лишая меня надежды. – Елеазар успел удалить важные для жизни внутренние органы, ему осталось жить максимум несколько часов.

Паника скрутила мое сердце, щупальца страха обвились вокруг горла, душа, а сквозь желудок будто пропустили кислоту.

– Нет, – качала я головой, не веря ужасным словам. – Не может быть. Вы же хирург, спасите его, умоляю вас, – ловила я его добрый, исполненный боли и ужаса взгляд.

– Невозможно, Белла, – в глазах Карлайла заблестели неподдельные слезы. – У него удалены обе почки. Даже если успеем довезти его до больницы, донорские органы не так легко найти. Мне очень жаль, Белла… он уже не выживет. Мне жаль.

– Возьмите, – сглотнула я комок в горле, чувствуя, как безумие накрывает меня с головой, грозя утопить навсегда. Теперь, когда я слышала такое близкое и живое сердцебиение Эдварда, я не могла смириться с тем, что его опять не станет. – Пересадите ему мою почку, прошу…