Шесть историй о любви
Шрифт:
Песня проняла. Девушки с уважением глядели на Вадима. А тут еще и Володя подал девушкам два листочка из своего блокнота. На каждом из них было по два десятка штрихов, но, тем не менее, из этих штрихов выглядывали два милых девичьих личика, очень похожих на Свету и Лену. Здесь до них дошло, что Мишенька не такое уж трепло, поскольку так нарисовать мог только профессионал. Тогда Леночка обратилась к Михаилу и спросила:
– В талантах ваших друзей мы убедились, а что вы умеете?
– А я их тренирую, чтоб они форму не потеряли,— отшутился Бурлаков.
– Ммм,— надула губки Света.
– Да не-е, он у нас сегодня писатель,— подколол Вадим.
–
– Врут они! Я простой советский инженер. Лужу, паяю, ЭВМ починяю,— пытался отбиться Бурлаков.
– Хотите посмотреть, как он работает, как он сочиняет роман? Пойдемте с нами.
На уговоры ушло еще три минуты. Девушки, нажарившиеся уже вволю на солнце, согласились заглянуть в гости, и вскоре вся честная компания ввалилась на участок Алексеева.
Теперь стол, за которым они начинали писать, оказался на солнцепеке и все перебрались на открытую веранду.
Бурлаков с друзьями еще не приступил к своей творческой работе, как на улице показалась весьма интересная женщина лет двадцати восьми. Она сначала хотела пройти мимо алексеевского участка, но, увидев народ на веранде, решительно направилась к ним.
– Сеструха идет,— грустно заметила Леночка.— Работать будет заставлять.
Женщина поздоровалась и позвала девчонок с собой. Они обреченно поднялись и гуськом с поникшими плечами пошли на выход.
– Девушки, приходите к нам, когда получите свободу,— предложил Вадим.
– У них очень, очень много работы- ответила за них старшая сестра Елены.
– А вы тоже приходите,— предложил ей Алексеев.
Она, услышав это, оглянулась, немного зарделась и, передернув плечами, ничего не ответила.
Когда девушки ушли, Бурлаков сказал:
– А вы заметили, господа, как эта милая гражданка стойку делает на нашего Славу.
– Какую стойку?— не понял Владимир.
– Ну это я так называю. Видели, как она напряглась, когда к ней Славик обратился? Вот это я и называю делать стойку. Обычно это говорит о том, что данный мужчина ей не безразличен. Помню был у меня аналогичный случай года два-три назад.
Я тогда еще связистом работал. Делали мы в то время с Серегой Кузнецовым ЦБР на центральной АТС. Если кто не знает, то эта АТС находится в трехэтажном здании на улице Коммуны. Центр города, из нашего окна было видно Вечный огонь. Каждую пятницу мимо нас бродили толпы женихов и невест, возлагавших к нему букеты цветов.
– Знаем, знаем. Я некоторое время рядом работал, на центральном телеграфе,— ответил Алексеев.
– Вот. И была у меня там такая история, господа,— продолжил свой рассказ Бурлаков.— Устроилась туда работать довольно-таки привлекательная, на мой вкус, блондинка. Женщина отменная во всех отношениях. Я как ее увижу, испытываю приятные чувства. Ну вы меня понимаете, всегда радостно поглядеть на хорошенькую женщину. А вот она, как меня увидит, так вся напрягается. Уж не знаю, случалось ли так в вашей практике, граждане, но лично я готов был отдать голову на отсечение, что, завидев меня, она вся как-то внутренне собиралась, как-будто готовилась к длительной обороне. У меня сразу же возникало такое чувство, что если я что-то у нее спрошу, она достанет из кармана пистолет и начнет отстреливаться до последнего патрона.
А потом, когда я еще стал покупать перед работой газеты, так это ее чуть не доконало. Вы спросите, какая здесь взаимосвязь?
Обыкновенная. Ближайший к моей работе газетный киоск находился, да и сейчас находится на площади Революции, напротив Центрального гастронома, и
Один раз так получилось, другой, третий и у прекрасной незнакомки, похоже, сложилось впечатление, что я ее преследую, поджидая возле этого злополучного киоска.
– А ты не поджидал?— ехидно поинтересовался Славик.
– Нет,— твердо отказался Михаил.— Так вот, девушка, заметив меня, вся внутренне напрягалась, занимала круговую глубокоэшелонированную оборону и бежала на работу столь энергично, что догнать ее мог, пожалуй, только Валерий Борзов.
Почему мой, в общем-то безобидный, вид вызывал у нее такую реакцию я не знаю. Она, видимо, опасалась, что прямо на улице я стану делать ей грязные предложения и начну срывать с нее одежды. Но ведь я ни сном, ни духом. Я ведь не настолько озабочен сексуальными проблемами. Хотя, если признаться честно, виноват: смотрел я иногда в ее сторону. Ну что поделаешь, если девушка нравится.
Конечно же, после всего этого я вдвойне заинтересовался таким ее необычным поведением и решил наконец узнать, чем же оно объясняется. К тому времени через знакомых сотрудниц мне удалось выяснить, что зовут блондинку Лидой, что она разведена и имеет ребенка. Может, я был похож на ее бывшего супруга? Может, взгляд у меня был до крайности неприятный? Я так этого и не узнал, хотя позднее мне случилось с ней познакомиться лично.
В те славные времена числился в производственной лаборатории, и меня, как опытного специалиста, временами просили проверить, как на некоторых АТС делают профилактику приборов. Пришел я как-то с такой проверкой и на Центральную станцию, взял рабочий журнал и выбрал все стойки, которые обрабатывала Лида. После чего с суровым видом стал измерять на них контактные нагрузки. И бедной девушке ничего не оставалось, как ходить за мной следом и заглядывать мне в глаза, пытаясь вызнать мое мнение о ее работе.
Я, вообще-то, очень добрый. Не мог же я одинокую, красивую женщину оставить без премии. Походил я вокруг стоек с серьезным видом, нашел, естественно, недостатки, а вот записывать их в отчет не стал. Так мы с ней и познакомились, а затем и подружились, но мне все равно было неудобно спрашивать, почему она так на меня реагировала. Да это и не столь важно.
В итоге я пришел к выводу, что женщина встает в оборонительную стойку только, если данный мужчина ей небезразличен. Причины могут быть разные: и плохие, и хорошие. Плохие мы сейчас анализировать не будем, а хорошие сводятся к одному- мужчина женщине очень нравится, но внутреннее чувство долга не позволяет ей крутить с ним романы.
Я помню, что сблизившись с Лидочкой, долго не мог уговорить ее придти ко мне в гости. Не домой- на мое рабочее место. Просто посмотреть, что мы с Серегой Кузнецовым натворили на ЦБР. Работали-то мы с ней в одном здании. Лида все отказывалась, и однажды между нами произошел такой разговор. Отвергая очередное мое приглашение она шутливо сказала, что опасается заходить в наш кабинет, так как боится, что там с ней случиться что-нибудь нехорошее. Это меня завело, и я ей ответил, что так обо мне можно думать только в двух случаях. Первое, если она считает, что я сексуальный маньяк, мечтающий сделать ее очередной своей жертвой. А второе, если ей самой в подсознании очень хочется, чтобы я ею овладел, и она постоянно ждет от меня подобного поступка. После чего я поинтересовался, какой же из вариантов ее больше устраивает.