Шесть опаленных роз
Шрифт:
Мое сердце подпрыгнуло то ли от предвкушения, то ли от ужаса. Такое количество за столь короткий промежуток времени могло означать только нечто чудесное или ужасное.
Оказалось, что это был первый вариант.
Вейл сделал открытие. Я пролистала его письма, страницы за страницами, вырванные из одной из его книг. Я привыкла к его размашистому почерку, но переводы на полях были еще более беспорядочными, чем обычно, как будто он писал так быстро, что даже не мог остановиться, чтобы сформировать настоящие буквы. Мне потребовалось несколько часов,
Когда я это сделала, я ахнула.
Он нашел важнейший недостающий фрагмент. Текст был старым, в нем подробно описывались эксперименты, проведенные над кровью вампиров в Обитрэйсе. Но, несмотря на возраст, эти цифры отвечали на многие вопросы, над которыми я ломала голову, как эффективно перегнать кровь вампира в нечто иное. Мы с Вейлом не нашли ничего нового в обитрэйской науке, однако вампирское общество, похоже, больше склонялось к работе с магией.
Но это… это была именно та информация, о которой я едва позволяла себе мечтать.
— Вейл, — вздохнула я. — Вейл, ты…
Я ухмыльнулась так широко, что у меня заболели щеки. Наверное, я выглядела как сумасшедшая, полубезумная от усталости и надежды. Я не переодевалась несколько дней, и, решив, что еще один день не повредит, я снова принялась за работу.
Часы перетекали в дни. Новые уравнения, новые формулы, новые флаконы с экспериментальными зельями. Флаконы с экспериментальными зельями становились тестами, когда я давала их больным крысам.
А тесты становились лекарствами, поскольку крысы болели все меньше и меньше.
И следующая партия тоже. И следующая.
А потом, одним мрачным утром, я обнаружила, что стою перед целой клеткой здоровых, активных грызунов, держа эти флаконы в руках как новорожденного младенца, и лекарство стало лекарством.
Лекарством.
Конечно, было вполне естественно, что именно тогда все рухнуло.
Глава
15
Я открыла дверь, и там стоял Фэрроу, его песочные волосы были всклокочены, а глаза расширены. Он был в полном ужасе.
Он прислонился к раме, когда я открыла дверь, как будто он был так рад меня видеть, что все его мышцы напряглись.
Мои же, напротив, напряглись, когда моя хрупкая новообретенная надежда разбилась о пол.
— Тебе нужно уходить.
Он сказал это так быстро, что четыре слова слились в один выдох.
— Что…
— Они идут за тобой, — промолвил он. — Они пришли в город в поисках помощи. Они придут за ним, а потом за тобой. Ты должна бежать.
Он схватил меня за руку, как будто готовый силой оттащить меня. Но я осталась стоять на месте, застыв, а ужас навалился на меня, как холодная тень.
Мне не нужно было спрашивать, кто такие «они».
Потому что я могла припомнить себе холодный, подозрительный взгляд Томассена. Я припоминала себе воронов и магию Вейла. Я могла вспомнить все маленькие следы моего друга, которые я оставила в этом
Каков был очевидный конец этой истории? Невежественным фанатикам, которые не хотели умирать, представлялся бог, который больше их не любил, болезнь, которая продолжала распространяться, и вампир, на которого они могли все свалить.
Легко. Простое уравнение.
Они придут за тобой.
Они придут за ним.
— У тебя есть немного времени, но тебе нужно уехать, — говорил Фэрроу на заднем плане. — Ты можешь остановиться в моей квартире в городе. Там будет ждать карета и…
— Нет.
Я вырвала свою руку из его хватки и повернулась обратно к своему кабинету.
— Нет? — повторил он.
— Возьми Мину и уезжай без меня.
— Но Лилит…
Фэрроу продолжал быстро говорить, но я не слушала, что он говорил. Я позволила его голосу уйти на задний план.
У нас не было времени на слова. Только действия.
Я схватила пальто. Свою сумку. Мою драгоценную сумку.
Мина. Мне нужно было…
— Что значит «нет»?
Забавно, что голос Фэрроу растворился в грохоте моей бурлящей крови, в то время как голос Мины, каким бы слабым он ни был, заставил исчезнуть все остальные звуки.
Я могла бы сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз я слышала ее голос таким. Разгневанным.
Я медленно повернулась. Она стояла в дверном проеме. Или, может быть, «стояла» — слишком сильное выражение: она тяжело прислонялась к раме. Я снова и снова поражалась тому, какой слабой она выглядела, казалось, она даже уменьшилась. Как долго она там стояла? Достаточно долго, чтобы услышать приход Фэрроу, но пыль уже скопилась в гребнях половиц у ее ног.
Я с замиранием сердца поняла, что Мина никуда не может уйти, что бы ни говорил Фэрроу.
У нас было мало времени. Сестры почти не стало.
Мои глаза слипались. Я порылась в сумке.
Лекарство. Было рано. Это было рискованно, но…
— Что значит «нет»? — повторила она. — Куда ты идешь?
— Я просто… — Мой язык не хотел подчиняться мне.
— Ты идешь к нему. — Она издала сдавленный звук, это практически был смех лишенный юмора.
Если бы я не была такой рассеянной, я могла бы удивиться. Моя сестра видела во мне больше, чем я думала.
Я просто сказала:
— Мне нужно идти. Вот…
— Хватит, Лилит. Просто остановись.
Голос Мины прорезал воздух, как лезвие, достаточно острое, чтобы заставить меня остановиться.
— Посмотри на меня, — потребовала она.
Мои пальцы, глубоко в сумке, сомкнулись вокруг единственного драгоценного флакона с лекарством. Я не могла заставить себя поднять глаза.
— Посмотри на меня. Ты больше никогда не смотришь на меня.
Я медленно повернулась.