Шесть священных камней

Рейли Мэтью

—Ведь это секретная миссия, не так ли? — прищурился Лачлан.

Джулиус заговорщицки улыбнулся:

—Если это и впрямь она, не кажется ли тебе, что нам не помешают кодовые имена? Ну, типа Гусь или Скиталец.

—Мне бы хотелось называться Лезвием.

—А мне — Тореадором.

Зоу подняла брови:

—Лезвие? Тореадор?

—Изумительно избито и потрясающе пафосно, не прав­да ли? — усмехнулся Джулиус. — Мы придумали это, пока ждали тебя.

—Ясно, — сказала Зоу. — Как насчет Труляля и Траляля? Или Ромулуса и Ремуса?

—Нет-нет! — запротестовал Лачлан. — Только не сдво­енные клички! Все, что угодно, — только не они!

—Извините, ребята, но в случае с кодовыми именами существует одно правило.

—Какое?

Мнение нарекаемого никого не интересует, — улыбну­лась Зоу. — К тому же иногда кодовые имена меняются. До встречи с этой малявкой (кивок в сторону Лили) я была Кро­вавой Мэри. А теперь все называют меня Принцессой. Не волнуйтесь, вы тоже получите кодовые имена, когда придет время. Вы не ошиблись, эта миссия — сама секретность.

Они мчались на запад по трассе А-303. Туда, куда два дня назад направил их Элби.

ВОЕННАЯ АВИАБАЗА В ПРИГОРОДЕ ДУБАЯ

СОРОКА ВОСЕМЬЮ ЧАСАМИ РАНЕЕ.

ВСКОРЕ ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ ОТЕЛЯ «БУРГ-АЛЬ-АРАБ».

Джек Уэст стоит на гудронированном шоссе, склонив­шись над Элби и Лили. Полицейские и агенты ЦРУ, называющие себя атташе, разговаривают по сотовым телефонам. В отдале­нии дымятся останки знаменитой башни.

— Элби, что тебе известно? — спрашивает Джек.

Во время собрания Элби расшифровал одну из самых непонятных заметок Волшебника: ту, где говорится о «по­гружении и восхождении "Титаника"». Но мальчик намек­нул Джеку, что знает что-то еще...

— Мне известно, что значит один из символов на том листе, — отвечает Элби.

Джек вынимает нужный лист.

— Символ в правом нижнем углу, — говорит мальчик. — Рядом с заметкой о «погружении и восхождении "Титаника"».

— Так...

— Это не символ. Это схема.

— Схема чего?

Элби смотрит на Уэста со всей серьезностью.

— Стоунхенджа.

На алеющем горизонте показалось желанное сооруже­ние — огромные отдельно стоящие каменные глыбы.

У Зоу захватило дух.

Разумеется, она уже здесь бывала — причем несколько раз. Как и любой англичанин. Однако масштаб зрелища, его величавая таинственность продолжали вызывать у нее почтительный трепет...

Стоунхендж...

Это было нечто потрясающее.

Очарованная Стоунхенджем вот уже много лет, Зоу знала все мифы и легенды, связанные с этим загадочным местом. Например, ей было известно, что знаменитый кромлех пред­ставляет собой старинный календарь или древнюю обсер­ваторию; что двухметровые базальтовые глыбы, образующие подковообразную арку в пределах гораздо более известных трилитонов, были доставлены на равнину Солсбери около 2700 года до н.э. неким валлийским племенем, проживавшим более чем в двухстах километрах от будущей достопримечательности. И по сей день многие верят, что даже на ледяном декабрьском ветру базальтовые глыбы остаются теплыми наощупь.

Впечатляющие трилитоны были установлены лишь полтора столетия спустя — примерно в 2570 году до н.э. Дата заслуживает внимания: в этом году рабы египетского фараона Хеопса завершили строительство Великой пирамиды в окрестностях города Гизы.

Зoy знала, что на протяжении многих лет космологи и астрологи тщились обнаружить связь между Стоунхенджем и пирамидой Хеопса. Получалось, что эти архитектурные шедевры объединяет лишь время постройки. Но Зоу занимало и многое другое, связанное с кромлехом.

Например, странная сине-зеленая субстанция, растущая на огромных трилитонах — вид лишайника, редкий гибрид водоросли и плесени, встречающийся только на открытых побережьях (и это при том, что Стоунхендж находится в восьмидесяти километрах от ближайшего моря — Бристольского канала). Мохоподобное нечто придавало камням неухоженный, притягательный и в то же время отталкивающий вид.

И, конечно же, Зоу не давали покоя различные неподтвержденные теории относительно места расположения Стоунхенджа. Кто-то говорил об уникальном поведении Солнца и Луны над пятьдесят первой параллелью, кто-то — о необычайно большом количестве неолитических построек, расположенных на одной и той же долготе... Несомненным являлось лишь одно: Стоунхендж простоял четыре с половиной тысячелетия, невзирая на ветер, дождь и всеразрушающее время. Каменно-базальтовая тайна давно минувшей эпохи...

— Ну что? — поинтересовалась Зоу. — Какие будут пред­ложения?

—Предложения? — оживился Лачлан. — У меня, с твоего позволения, не предложение, а крик души: то, что мы собираемся сделать, просто беспрецедентно! Испокон веков ученые и сумасшедшие связывают Стоунхендж с Солнцем и Луной, с девственницами и друидами, с солнцестояниями и затмениями, но не с Юпитером. Если Волшебник прав и этот Огненный камень и впрямь стоящая вещица, мы уви­дим то, что не являлось человеческому взору на протяжении четырех с лишним тысячелетий!

— Знаешь, Лачлан, — вставил Джулиус, — мне почему-то кажется, что ребята из «Английского наследства» не по­гладят по головке подозрительных типов, бродящих среди знаменитых камней. К нам привяжутся охранники, понимаешь? И, полагаю, их лица не расплывутся в умиленной улыбке, когда мы поведаем им о древнем ритуале, призванном спасти мир от Темного Солнца...

— Охранников я беру на себя, — сказала Зоу. — Ваша забота — ритуал.

Близнецы достали записи Волшебника и уставились на схему кромлеха.