Шесть
Шрифт:
Пометка - проверить наличие в городе похожих убийств."
Саймон закончил писать и размял затёкшую кисть. Вот теперь можно ознакомиться с тем, что нарыл Ник. Отложив ручку в сторону, взял папку делом Шарлодей и изучил его вдоль и поперёк.
Ник всегда понимал его с полуслова, поэтому неудивительно, что расследуя это дело, он задавался теми же вопросами, что и сам Коуэлл. Он тоже предположил, что в деле может быть замешан спортсмен, но подняв архивы школы ничего не нашел. Также он перепроверил всех учеников, находившихся в тот день на занятиях, но и здесь было глухо - мероприятие было обязательным и все
Со звериными следами тоже тупик - если верить результатам экспертизы, то они действительно принадлежали животному. В ранах жертвы тоже присутствовало собачье днк, а отсутствие укусов Ник объяснял дрессировкой. Вполне вероятно, конечно. Собственно, по оружию Ник как раз-таки допускал наличие собаки, которая исполосовала жертву. Вот только одна проблема - собака явно была не маленькая, но при этом нет ни одного свидетеля, видевшего человека с псом. К тому же, приходить в школу с животными было строжайше запрещено.
С цифрой "6" Ник обошелся весьма вольно, что вызвало у Саймона улыбку - он предположил, что жертва написала цифру Зверя "666" и это отсылка к сатанистам. Но учитывая то, как он обозвал дело Шарлодей, всё становилось на свои места - детектив перевернул папку и прочёл написанное маркером: "Вервольф".
Мило. Ник остался верен себе и, сталкиваясь с элементами мистического и непонятного в ходе расследования, тут же проводил прямую аналогию - этому он научился у Саймона. Только Ник всегда так делал, чтобы ещё сильнее позлить сослуживцев, тогда как лично он делал это из практичности.
Собственно, на этом официальные записи заканчивались. Были проверены учащиеся школы - нет зацепок. Были проверены выпускники, оставшиеся или находившиеся в тот момент в городе - нет зацепок. Спортсмены - нет зацепок. Свидетели - нет зацепок. Собака - нет зацепок. Оружие - нет зацепок. Отпечатки убийцы - отсутствуют. Похожие убийства - отсутствуют. В общем, любой детектив, взглянув на это дело, без сомнения записал бы его в "висяки".
Но только не Саймон. И только не Николас.
И здесь единственным помощником оставалась записная книжка Ника. Кэтрин прислала её ему, но он ещё не смотрел содержимое. Теперь же, вооружившись чистыми листами и ручкой, Коуэлл принялся тщательно исследовать промокшие и слипшиеся листы, выписывая всё, что только мог разобрать. Он потратил на это несколько часов, но яснее картина не стала.
Было понятно, что Ник всерьёз рассматривал идею "ликантропии" - он даже ознакомился с фазами луны. К слову, здесь присутствовала любопытная деталь - убийство Донны Шарлодей произошло двадцать седьмого сентября, аккурат в полнолуние. Вполне может быть, что убийца может планировать свои убийства, руководствуясь лунным циклом. Но это была лишь теория, которую на данный момент невозможно было проверить. В принципе, если это было так, то и три шестёрки были не лишены смысла - ведь тогда вырисовывается чёткий образ сектанта. Но, опять же, Ник поднял списки всех известных сектантов в городе и ниточка оборвалась. Если, конечно, не появился новый сатанист, что вполне возможно. В принципе, все остальные записи были обрывками слов. Саймон обратил внимание разве что на цифру "2371", которую Ник обвёл несколько раз. Но что она означает? Он не имел ни малейшего понятия. По крайней мере сейчас не имел.
Саймон зевнул, вытер руки салфеткой и устало посмотрел в окно - было уже далеко за полночь. Сверился со своими небольшими карманными часами - пол-третьего. Что ж, пора закругляться. Сложив в портфель документы, он надел всё ещё влажную куртку и направился к выходу.
Он был уверен только в одном - чтобы быстро раскрыть это дело, ему потребуется помощь. А за помощью Саймон всегда обращался к трём людям, и один из них был мёртв.
Значит, пора навестить Томаса.
Часть 4.
4.
Саймон окинул хмурым взглядом клинику "Чистый Лист". Засунув руки в карманы, он, без особенного энтузиазма, стал подниматься по ступеням. Коуэлл не навещал брата уже порядка двух месяцев и, если честно, предпочел бы появится здесь ещё как минимум недели через три. Но обстоятельства диктовали свои условия и не оставляли ему другого выхода.
Детектив зашел внутрь и привычно подошел к стойке регистрации. Но не успел он объяснить цель визита, как позади него раздался веселый голос:
– Саймон, ты ли это?
Обернувшись, он улыбнулся спешащему к нему мужчине в белом халате.
– Он самый.
– Они крепко пожали друг другу руки.
– Рад тебя видеть, Дэвид.
– Абсолютно солидарен! Давненько тебя не было видно, я уже даже начал беспокоиться. Ты, кстати, ко мне или, - Дэвид кивнул в сторону, - навестить брата?
– И туда, и сюда.
– Он замялся, но всё же спросил: - Как Томми? Всё нормально?
– Эээ, не совсем. Пойдём, по дороге расскажу.
– Они пошли по коридору, полному врачей и больных: кто сидел на стульях, кто стоял, привалившись к стене, а кто-то бегал туда-сюда с озабоченным лицом.
– Так что там с Томми?
– На днях был рецидив, - нехотя ответил доктор Дэвид Вэбер.
– Он едва не убил дежурного.
– Чёрт!
– выругался Саймон.
– Как это произошло?
– Несколько дней притворялся невменяемым, да так хорошо, что даже меня вокруг пальца обвёл.
– Дэвид как-то странно улыбнулся и продолжил: - В общем, он выхватил у бедняги карандаш и воткнул тому в плечо, а потом хотел сделать тоже самое с его горлом. Повезло, что дежурный успел среагировать. Так что теперь Томми ходит в смирительной рубашке и сидит в одиночке.
– Понятно...
– Коуэлл тяжело вздохнул и помассировал переносицу.
– А это как-то связано с его... ну, ты знаешь...
– Сияниями?
– Вэбер хмыкнул.
– Вполне может быть. Я пытался его разговорить, выяснить, почему он хотел убить дежурного, но всё впустую. Может, ты попробуешь? С тобой он всегда охотно общается. Это бы помогло дальнейшему лечению. Что скажешь?
– Да, конечно, - Саймон кивнул.
– К тому же я всё равно собирался его навестить.
– Вот и отлично. А после можем сходить и поболтать. У тебя наверняка есть, чем занять психотерапевта, не правда ли?