Шестая плоскость

Киселева Дафна

Когда ее снова вызвали на допрос в комнату с черным стеклом, она уже с трудом осознавала себя. Разум будто подернулся плесенью и источал вонь безумия.

– Атавия Холо, вам предъявлены новые обвинения, - пробасил динамик, - у нас есть показания свидетеля, неоспоримо указывающие на то, что вы лично проводили операции по извлечению скрин-контроллеров.

Ценой нечеловеческого напряжения Атви заставила речевой аппарат работать:

–

Это ложь.

– Назовите имя того, кто проводил манипуляции с вашим аппаратом, и комитет рассмотрит вопрос о вашем освобождении с условием повторного вживления.

– Я не могу, - тихо сказала она.

– Осознаете ли вы, что отказ от дачи этих показаний будет расценен в качестве признания в совершении указанного преступления?

Атви промолчала. Она была далеко отсюда - на крыше их с Баромом Клуба, под ночным небом Лицера с искрящими залпами фейерверков.

Так и не дождавшись ответа, голос вынес вердикт:

– За преступление кодекса Режима Верхний круг агрегаторов приговаривает вас к пожизненной ссылке в Оранжерейную плоскость с условием прохождения процедуры прижигания мозговых рецепторов.

Атви засмеялась. Надрывно хохотала, пока ее отстегивали от кресла и вели по коридору. Задыхалась от смеха, пока конвоир не ударил ее наотмашь по лицу. Она с улыбкой смотрела на канцев, когда те обривали ей голову и подсоединяли к черепу провода с липучками, ведь эта шутка была до боли забавной.

'Оранжерейная плоскость, вот уморили!
– думала Атви.
– Плоскостей лишь пять, а шестая - лимб. Так сказал Баром, а он врать не станет. Это место, где завершится текущая сессия. Где мы очнемся свободными. Место, где мы непременно увидимся...'

***

Чесс не был слишком усердным работником. Может, поэтому ему вечно делали выговоры и лишали премий по итогам цикла. Вот и сегодня он очень формально прошелся по 'грядкам', проверяя, как овощи трудятся у потоковой ленты. А затем умостился поудобнее в продавленное кресло смотровой и включил радио. До обеденного перерыва оставалась еще четверть часа. Он достал из холодильника бутылочку стаута, а из кармана - агатон и написал своей подружке. Она обещала заглянуть вечером и принести пару забавных девайсов.

– К другим новостям...
– зазвенел бодрый голос ведущего, - глава администрации Циклотронной плоскости объявил об открытии сети просветительских центров, созданных на базе клубных заведений нейроигрушечного магната Барома Ярмса. Как сообщает агентство 'Крас-пресс', господин Ярмс лично передал в распоряжение плоскостной администрации все пять своих эйфориатриумов...

– Какая щедрость!
– встряла вторая ведущая, - Умо, как же прокомментировал столь широкий жест сам господин Ярмс?

– Отличный вопрос, Лана! Источник указывает, что он сделал это в рамках благотворительной акции, посвященной борьбе с самовольным удалением скрин-контроллеров среди молодежи. Также сообщается, что сам он переехал из Лицера к Амальгамовому морю, откуда и передает нашим радиослушателям пламенный привет.

– Спасибо, Умо, - продолжила дикторша, - Комздрав напоминает: удаление контроллеров преследуется в соответствии с третьей статьей кодекса Режима. Если у вас возникли неполадки с вашим аппаратом, обратитесь в государственный сервисный центр.

– Спасибо, Лана, - подхватил ведущий, - а теперь о погоде...

Будь Чесс повнимательней, он бы заметил, что к этому моменту радиопередачи работа в его цеху нарушилась. Двое разнополых овощей прекратили работу. Они стояли, сцепившись руками над конвейером, а под их ладонями плыла лента со свежеиспеченным браком. Их бездействие внесло сумятицу в отлаженный ритм. Рабочие тупо глядели на детали, которые не были соединены по инструкции. Лента плыла все дальше, постепенно парализуя бригаду. А те двое продолжали стоять, держась друг за друга, словно это и было их основной функцией.

Чесс был слишком рассеян, чтобы это увидеть. Он строчил сообщение, уткнувшись в свой агатон. А радио звучно оглашало Оранжерею:

– В Циклотронной плоскости пасмурно и сухо, десять градусов выше ноля. В Февральских станцах опять метель, не зря же они Февральские! В Старостопольской - ветрено, плюс семь. В Антрацитовой - переменная облачность, вероятны грозы. И только в Центральной плоскости стоит прекрасная погода, благодаря системе купольного климат-контроля. Плюс двадцать два, солнечно, - энергично оттарабанил ведущий. И с чувством добавил:

– Слава агрегаторам!

– Режиму слава!
– весело откликнулась его коллега.