Шестьдесят смертей в минуту
Шрифт:
– Люди не поймут, если совратителя детей заберет прокуратура. Люди скажут: этот ветеринар откупился от правосудия. Поэтому большая просьба к тебе: сделай так, чтобы народ воздал должное негодяю. Ну, объяснять не стану, сам все понимаешь. Пусть эти чины из прокуратуры забирают себе этого пса. Только мертвого.
– Конечно, – живо кивнул Урузбеков. – Это в высшей степени справедливо. И честно.
– А тебе будет хороший бакшиш. Машину себе оставь, и люди «спасибо» скажут. Когда лучше все устроить? Может
– В магазине нельзя. Там протокол надо составить. Есть другой вариант. Завтра вечером, ровно в десять, пусть ваши ребята, то есть разгневанные жители поселка, подходят к отделению милиции. Я предупрежу дежурного, чтобы он не очень брыкался, отдал ключи от камеры, а сам посидел в оружейной комнате. Когда все будет кончено – ну, скажем, часам к одиннадцати, – я подойду. Вызову фельдшера, чтобы зарегистрировать факт смерти, и составлю протокол: граждане, не установленные следствием, ворвались в изолятор временного содержания, учинили расправу… И так далее.
– Хорошо. Значит, ровно в десять?
Капитан кивнул, воздал хвалу всевышнему и хозяину дома, засунул папку в портфель и поднялся.
– Да, вот еще, – вспомнил он. – Там в камере сидит конокрад. А с конокрадами у нас народ никогда не церемонился. Вот и его хорошо бы тоже…
Кирим вышел на улицу, сел в служебный «уазик» и засмотрелся на дома с плоскими крышами. Отсюда с холма потрясающий вид на поселок, раскинувшийся внизу. Он подумал, что сказал Гусейнову все, что хотел сказать, и услышал все, что хотел услышать. Теперь дело, можно сказать, сделано.
Глава 16
Джейн позвонила отцу в двенадцать ночи. В Чикаго было три часа дня, Билл только пообедал и пребывал в благодушном настроении. Джейн попросила в понедельник выписать на имя ее жениха Майкла Уилкиста банковский чек на полмиллиона долларов. Деньги она обещала вернуть в течение трех-четырех месяцев. У нее есть кое-какие накопления, кроме того, она планирует продать дом и перебраться в квартиру. А через полгода Майкл закруглит свои дела и все ей выплатит до последнего цента.
– Это в каком смысле перебраться в квартиру? – возмущенно перебил ее Билл. – Недавно ты говорила, что Майкл переедет в Чикаго и вам нужен дом попросторнее.
– Мое замужество под вопросом. – Джейн старалась говорить спокойно. – Поэтому с просторным домом все откладывается. На неопределенную перспективу.
– Что случилось, Джейн?
– Я не могу ответить по телефону. Поговорим, когда вернусь.
– Мы поговорим сейчас. – Билл усмехнулся в седые усы. – Ты хочешь, чтобы я отвалил кучу денег твоему Майклу просто под твое честное слово?
Это был долгий и неприятный разговор, который закончился слезами. Старик был не склонен к сантиментам, говорил жестко, но его вопросы остались без ответа.
–
Джейн положила трубку, приняла таблетку валиума и попробовала уснуть. Сон никак не шел, и забылась она только под утро. На следующий день проснулась разбитая, с запавшими воспаленными глазами. Позвонила Майклу, рассказала о том, что отец готов помочь. Его голос звучал тускло:
– Я до последнего надеялся, что все решится другим способом. Ну и на том спасибо. Может быть, увидимся сегодня?
– Не думаю, что это хороший вариант. Все разговоры будут крутиться вокруг вчерашней темы.
– Обещаю, что ни слова об этом не скажу. У меня завтра утром самолет. Я думал, этот день мы проведем вместе.
Джейн почувствовала, что опять расплачется, но продолжала говорить. Позже она пожалела о своих словах, но тогда сказала то, что сказала:
– Ты думал не обо мне, а о своих деньгах, о том, как ты разбогатеешь. И о том, чтобы тебя Шатун не тронул. Я позвоню тебе в Атланту. Постараюсь забыть эту историю. Постараюсь, но не знаю, смогу ли. Все… Теперь прощай, и больше ни слова.
Она дала отбой, оделась, вышла из квартиры, села в джип и поехала за город прогуляться.
С утра позвонили из приемной начальника следственного отдела Главного управления внутренних дел. Секретарь сказал, чтобы Девяткин оставался на месте, никуда не уезжал, скоро его вызовет Николай Николаевич Богатырев. Девяткин поднялся в приемную и четверть часа, пока не пригласили в кабинет, сидел в глубоком кожаном кресле, листая футбольный журнал.
Богатырев был одет так, как привык одеваться, когда тягали в Следственный комитет Министерства внутренних дел. На нем был гражданский темно-синий костюм, светлая сорочка и галстук в красно-белую шашечку. Он встретил подчиненного неприветливо, руки не подал, кивнул на стул для посетителей и тихо буркнул:
– Ну, чего там у тебя?
Девяткин открыл объемистую папку, но Богатырев нетерпеливо махнул рукой – мол, давай своими словами. Вызывают в главк, и некогда тратить время на чтение двух килограмм макулатуры.
– Преступление раскрыто, – скромно опустил глаза Девяткин. – Подозреваемый – Георгий Иванович Серов, он же неоднократно судимый Жора Тост. Вопрос его задержания – дело ближайших дней. – Выдерживая эффектную паузу, он замолчал.
Богатырев внешне не выразил удивления, но как-то расслабился в кресле и, кажется, вздохнул с облегчением.