Шестерки умирают первыми
Шрифт:
5
Вот и еще один день прошел, не принеся облегчения. Платонов делал все по плану и понимал, что результат даст о себе знать еще не скоро, но ждать становилось все труднее и труднее.
Утром Кира снова ездила в центр и звонила Сереже Русанову, чтобы сказать, что нужно не забыть три раза по тридцать плюс десять. Судя по реакции, Серега сразу понял, в чем дело, лишних вопросов не задавал и ничего не переспрашивал. Потом Кира вернулась домой, они вместе пообедали и составили список материалов, которые Кире нужно будет купить, если она все-таки решится на ремонт. Вечером она снова поехала звонить. Сначала Русанову, чтобы узнать, получил ли он документы, потом Каменской. Ничего неожиданного
Кира казалась озабоченной, словно какая-то мысль не давала ей покоя.
– Тебя что-то тревожит? – осторожно поинтересовался Платонов.
– Да, – призналась она. – Что-то сегодня произошло, я сама не могу понять, что именно, но меня это беспокоит. Какое-то чувство неловкости, но не могу сообразить, откуда оно.
– Может, тебе показалось, что за тобой кто-то следит? – предположил Дмитрий, моля бога, чтобы это не оказалось правдой.
– Может, – согласилась она. – Я же говорю, я не могу понять, что меня беспокоит, но что-то определенно не так.
– Это с непривычки, – успокоил ее Платонов. – Когда я только начинал работать в милиции, мне первое время тоже казалось, что что-то не так, что я где-то ошибся, чего-то недопонял или не так сделал. Нормальная реакция на новый вид деятельности.
– Не обманываешь?
– Честное слово. Так что не переживай и не нервничай.
Кира заметно успокоилась. Сейчас она сидела на кухне и, высыпав на стол килограммовый пакет гречневой крупы, методично извлекала из нее разные соринки и черные зернышки. Дмитрий в комнате смотрел телевизор, развалясь в удобном низком мягком кресле. Когда на экране замелькали титры знаменитой кинокомедии, завоевавшей несколько «Оскаров», Платонов крикнул:
– Кира! Бросай гречку, хороший фильм начинается!
Прошло минут десять, но она так и не пришла.
– Кира! Ты меня слышишь? – снова крикнул Платонов.
– Слышу, – откликнулась она.
– Ты чего не идешь фильм смотреть? Не хочешь?
– Приду, не беспокойся.
Платонову это не понравилось. Он рывком вытащил себя из кресла и быстро прошел на кухню.
– Ты что? – тихо спросил он, глядя на опущенную голову Киры и на ее быстро мелькающие длинные худые пальцы. – Я тебя чем-то обидел?
– Нет, что ты, – ответила она ровным голосом, не поднимая головы.
– Тогда в чем дело? Ты же сама сказала, что хочешь посмотреть этот фильм. Ты не хочешь находиться со мной в одной комнате? Я тебя раздражаю?
Кира наконец подняла голову и с улыбкой посмотрела прямо ему в глаза.
– Дима, ты не обращай внимания, у меня дурацкая привычка никогда не бросать начатое дело, не закончив его. Это сказывается даже в мелочах, в ерунде. Я знаю, многим это кажется смешным и глупым, но я – такая. Ну не могу я бросить эту чертову гречку, если уж начала. Ведь буду ее тихо ненавидеть, проклинать, но если я сейчас все брошу и пойду смотреть кино по телевизору, то мне и кино в радость не будет, я буду ерзать как на иголках и все время думать о невыбранной крупе. Честное слово, к тебе это никакого отношения не имеет.
– Не врешь? – подозрительно спросил Дмитрий.
– Не вру, – она обезоруживающе улыбнулась. – Иди смотри фильм, потом расскажешь.
– Хочешь, я с тобой посижу на кухне? – предложил он.
– Зачем? – неподдельно изумилась Кира.
– В знак солидарности, – пошутил Дима, – чтобы тебе не было скучно.
– Мне никогда не бывает скучно, – очень серьезно ответила она, снова опуская голову и возвращаясь к прерванному занятию. – Лучше ты иди в комнату, смотри комедию, хоть удовольствие получишь. А от разговора со мной радости мало. Я, когда делаю что-нибудь монотонное, погружаюсь в себя настолько, что отвечаю невпопад и вообще плохо слушаю, что мне говорят и о чем спрашивают.
Когда пришло время ложиться спать, Платонов снова начал нервничать, но все прошло так же, как и в первую ночь. Кира постелила ему в кухне на раскладушке, пожелала спокойной ночи и ушла к себе. Глаза ее при этом оставались спокойными и матовыми, пугающий Дмитрия непонятный огонь в них не горел. Видно, она и впрямь не выспалась на даче, потому что перед сном не читала. Щелчок выключаемого бра раздался сразу после того, как Платонов услышал мягкий вздох диванных пружин под тяжестью тела.
6
Виталий Васильевич Сайнес разложил перед собой копии документов, оставленных вчера в камере хранения Киевского вокзала. Ну и резв этот Платонов! Надо же, раздобыл-таки все акты, накладные, счета, экспертизы. Вот змей! Ну ничего, недолго ему гулять на свободе. Взятка в двести пятьдесят тысяч долларов да плюс убийство работника милиции не хрен собачий. Сдохнешь, пока оправдываться будешь.
Итак, что же мы имеем в итоге? Платонов живет у какой-то красотки, адрес ее есть, завтра утром будет и имя. Это пускай, пока он сидит там взаперти, он не опасен. У Платонова есть документы по золотосодержащим отходам, которые совершенно недвусмысленно ведут к фирме «Вариант». Вот это уже плохо. «Варианту» придется исчезнуть, как до этого исчез «Артэкс», все документы уничтожить и начать новую жизнь. Механизм отлаженный, все должно быть нормально.
Но с Платоновым надо что-то решать. Уж больно настырный, путается под ногами, мешает работать. А теперь еще девка эта ему помогает, судя по всему, он ей все рассказал, во все детали посвятил. Платонов – зубр, он может сделать гадость, но не глупость. А девка-то? По всему видно, не из милицейских, в камере хранения так прокололась – ни один профессионал так не попался бы. И потом до самого дома «хвост» дотащила, не заметила. Нет, не милицейская она, а значит, еще более опасна, потому как правил игры не понимает и может глупость сделать. Платонов и его помощник Агаев твердо знали: пока всех уличающих документов, всех до единого, на руках нет, сиди и молчи в тряпочку, все равно доказать ничего не сможешь, а кому пустой шум нужен, если вина не доказана? Это тебе не застойные времена, когда то ли он украл, то ли у него украли, но что-то такое было, и прощай репутация. Сегодня, пока суд свой приговор не вынес, ты считаешься честным человеком и спокойно продолжаешь свою деятельность, вплоть до политической. А некоторых так и вообще в Думу избирают, пока они в Лефортове под следствием находятся, вон как. Так что, пока у сыскарей всего комплекта доказательств на руках нет, можно спокойно работать, деньги из страны выкачивать и на Запад перегонять. И сыскари это понимают, и противники их по игре понимают. А как только какой-нибудь дилетант начинает права качать и во весь голос орать про махинации, хрупкое равновесие нарушается, и иногда доходит и до того, что дилетанта приходится убирать. Вот тут уже начинаются сложности: кто убил да почему убил…
Виталий Васильевич еще раз просмотрел документы и принял решение подождать несколько дней. Если волна не уляжется, придется решать вопрос с Платоновым и его девкой самым радикальным образом.
Глава 8
1
Детство Сергея Русанова прошло в страхе перед разводом родителей. Перспектива распада семьи замаячила перед мальчиком, когда ему было шесть лет. Тогда его отец впервые ушел к другой женщине и вернулся только через два года. Второй уход пришелся на период, когда Сереже исполнилось одиннадцать. Отец то уходил, то возвращался, прося у матери прощения и обещая, что больше этого не повторится, потом снова срывался и уходил, и снова возвращался.