Шестерня
Шрифт:
– Хорошо. Нужно работать сообща, иначе ничего не выйдет.
Не услышав в голосе мастера обычной уверенности, Бегунец с удивленьем поднял глаза, но тот уже двигался вперед, о чем-то негромко переговариваясь со сгорбленным строителем.
Зубило с Бегунцом поспешили следом, но, едва выскочив из-за камня, остановились, изумленно озираясь. Подсвеченная фонарями, из тьмы выдвинулась стена. Нижний край упирается в основание, верхний, плавно загибаясь, взмывает ввысь. У стены, облепив поверхность, словно водяницы, копошатся строители. Поскрипывают рычаги, звякают блоки, вращаются лопасти, с гулким хрустом вгрызаясь в камень, словно переросшие всякие мыслимые пределы голодные жуки-камнежоры.
Часть строителей тачанками оттаскивают груды камня, освобождая место, что тут же вновь заполняется сыплющейся из трещин породой. Другие вбивают в землю костыли, приколачивая разлапистые станины буров. Третьи вовсю орудую пальцемерами, оставляя едва заметные засечки на камне, куда тут же ввинчиваются блестящие зубья сверел.
– Что они делают?
– выдохнул Бегунец невольно.
– Там, внизу, беснуется чудовище, один за одним гибнут соплеменники, а здесь... Что это, для чего?
На пару с Зубило, они вопросительно взглянули на мастера, но тот, занятый разговором, не обратил внимания. Лишь когда Бегунец, набравшись смелости, подошел ближе, с недоумением заглянул в глаза, махнул в сторону стены, затем вверх. Не дождавшись ничего более внятного, Бегунец вернулся, в ответ на выжидательный взгляд товарища, лишь пожал плечами.
– Не знаю, что имелось в виду, но он показал на стену, а потом на свод.
Зубило некоторое время всматривался в указанном направлении, изредка переводя взгляд вверх и обратно, но лишь развел руками, произнес с досадой:
– Никак нее могу взять в толк, что делают!
Сосредоточенно наблюдая за работой, Бегунец предположил:
– Может, решили прорыть выход? Вроде бы остальные перекрыли подземники, и...
Угрожающий хруст заглушил слова, заставил невольно присесть, в испуге раскрыть глаза. Строители, как один, разом взглянули вверх, но работу не бросили, наоборот, лишь с большим рвением принялись за дело. Прикрыв глаза от сыплющейся сверху пыли, Зубило задрал голову, на некоторое время замер, наконец прошептал потрясенно:
– Они собираются обрушить свод!
Бегунец некоторое время усиленно тер глаза, размазывая выступившие от пыли слезы, а когда проморгался, ощутил, как в груди похолодело. От пробоин в стене, вверх, устремились десятки трещин, перепрыгнули на свод, разбежались дальше, жуткие предвестники беды. Сердце застучало с перебоями, от щек отлила кровь, а мышцы предательски ослабли. Кусая губы, и кривясь от сдерживаемых рыданий, он прошептал:
– Погибнуть вместе с поработителями... Что может быть достойнее.
Зубило сердито сверкнул глазами, рявкнул:
– Не спеши. Возможно, все не так уж плохо. Нужно спросить у мастера.
– Да-да, конечно. Мастер наверняка знает нечто, чего не знаем мы...
– Бегунец всхлипнул, промокнул рукавом лицо, отчего под глазами образовались размазанные пятна грязи.
Они двинулись вперед, сторонясь рабочих, обходя инструменты и опасливо поглядывая вверх - не рухнет ли на голову камень, не осыплется ли испятнанная трещинами порода, хороня под собой все живое?
Заметив помощников, Шестерня повернул голову, взглянул с вопросом. Ощутив на себе требовательный взгляд, Бегунец замялся, но Зубило не оплошал, сказал твердо:
– Вы собираетесь обрушить свод. Но... это верная смерть.
Шестерня прищурился, сказал с усмешкой:
– Это точно, верная.
– Тогда зачем?
– Зубило всплеснул руками.
– Не лучше ли еще поразмыслить, обсудить. Наверняка есть и другие пути, чем всеобщая гибель.
Шестерня ухмыльнулся в усы, проворочал:
– А кто говорил о всеобщей?
Опешив, Зубило закрыл и открыл рот, произнес нетвердо:
– Но ведь свод...
– Что свод?
– прервал Шестерня нетерпеливо.
– Если погибать, так всем гуртом, а если рушить, то все сразу? Одно слово - молодняк.
Ощутив, как с плеч свалилась гора, Бегунец задышал чаще, воскликнул с подъемом:
– Значит мы не погибнем?
Шестерня отмахнулся.
– Не погибнете, если в середку не понесет. Хотя... всякое может случиться.
Только сейчас Бегунец обратил внимание, что мастер то и дело поглядывает в сторону пещеры, но не вниз, а... вверх! Всмотревшись в клубящуюся под сводом тьму, Бегунец с содроганием ощутил, там, в непроглядной черноте, происходит нечто жуткое. Раз за разом доносится жуткий хруст, будто в гигантских жерновах перетирают огромные камни, с гулким уханьем обрушиваются невидимые глыбы, при падении сотрясая пещеру до основания, густыми клубами вспухает пыль.
Так вот что замыслил мастер! С помощью чутья отыскал слабые места в породе, подобрал инструменты, организовал строителей, чтобы обрушить свод, но не весь, а... частично. В разных местах пещеры идет кропотливая работа, результаты которой уже более чем ощутимы. Еще немного, и, источенные, опоры не выдержат, центральная часть свода рухнет, погребая под собой жуткое исчадие тьмы и его хозяев.
Испуганный крик ворвался в мысли, смешал, разметал в клочья. Не понимая, что происходит, Бегунец завертел головой, отыскивая источник шума. Взгляд наткнулся на пещерника. Покрытый пылью, испятнанный черным, мужик бежит из пещеры. Спотыкается и падает, но вновь встает, непрестанно повторяя одно и тоже. Слов не разобрать, но у строителей поблизости белеют лица, а в глазах появляется обреченное выражение.
– Вырвалась, тварь вырвалась!
Несчастный подбежал ближе, прислонился к булыжнику, голос сошел на нет, лишь губы продолжают двигаться, шепча бессвязное. Бегунец безотчетно подался вперед, страшась, и в тоже время страстно желая узнать, какую весть принес посыльный. Шестерня успел чуть раньше, крепко тряхнул пещерника, приводя в себя, рявкнул:
– Повтори! И поподробнее.
Собрав последние силы, тот выдохнул:
– Чудовище безуспешно пыталось выбраться наверх долгое время, и мы успокоились. К тому же подземники не проявляли страха.
– Существо выбралось?
– скорее утвердительно, чем с вопросом произнес Шестерня.
– Да.
– Пещерник потупился.
– И теперь скачет вокруг, топча и пожирая не успевших уйти.
– Им нужно помочь!
– воскликнул Бегунец порывисто.
– Нет.
– Шестерня покачал головой.
– У них было время.
– Они погибнут?
– поинтересовался Зубило напряженно.
– Возможно, - Шестерня пожал плечами.
– Но вопрос не в этом.
– А в чем?
– крикнул Бегунец в ярости.
– Что может быть важнее, чем их жизни?!