Шестеро смелых и ледяная смерть

Устинова Анна Вячеславовна

Он пододвинул табуретку, встал на нее и повернул ручку на раме. Створка легко распахнулась. В лицо ударил холодный ветер вперемешку с хлопьями снега. Одно теперь Илья знал точно: он вылезет не в какой-нибудь цех, а на улицу. Пусть даже это и заводской двор, оттуда уж он смоется. Главное сейчас - протиснуться в узкое окошко.

Позже, вспоминая, он и сам не мог объяснить, как ему это удалось. Но говорят, что в критических ситуациях люди порой проявляют сверхспособности. Илья себе представлял, будто превратился в ужа, и ужом проскользнул в окно. Затем, когда большая часть тела уже была снаружи, Бородин рухнул вниз, в сугроб. Совсем и не высоко

оказалось, метра полтора от силы. Да и сугроб попался хороший: мягкий, глубокий. Башкой, конечно, немного обо что-то приложился и кожу на щеке содрал. Но это мелочи... А теперь - бежать! Несмотря на темноту, мальчик быстро сориентировался и понял, что находится на заводском дворе. Прямо напротив виднелся шлагбаум с охранником. Илья стал выжидать. Через некоторое время охранник вышел и направился к заводскому корпусу. Илье только это и надо было. Он прошмыгнул под шлагбаум и понесся по улице.

Сколько сейчас было времени, мальчик не знал. Мобильник отобрали, а часы он не носил. Судя по почти полному отсутствию машин на дорогах и темным окнам домов, стояла глубокая ночь. Домой сейчас возвращаться нельзя: придется или родителям сразу всю правду выкладывать, или ему устроят выволочку. То есть выволочка-то ему уготована по-любому, но сейчас надо думать о деле. Чтобы эти гады скрыться не успели. И путь для Ильи один - к Соколовым.

Марфа проснулась от давящей тяжести в животе. Точнее, на животе. Она открыла глаза. Комната утопала во тьме, однако по запаху рыбы Марфа вмиг поняла, кто, топчась на ее животе, пытался ее разбудить.

– Черчилль, ты что?
– шепотом осведомилась она.

«Мр-р!» - Кот спрыгнул на пол.

До нее донеслось еще одно категорическое «мр-р», затем командный вопль раздался уже у двери.

«Воры залезли?» - напугало его поведение девочку. Она прислушалась. Тишина. Только звук маминого дыхания на соседней кровати. Все-таки Марфа встала и босиком на цыпочках прошла к двери. Только бы маму не разбудить.

В коридоре тоже было темно и тихо. Черчилль уже мурчал из комнаты брата. «Даниле плохо?» - окатила новая волна страха Марфу. Она вошла и осторожно склонилась над диваном. Брат спокойно спал.

Бум!
– ударилось что-то в раму окна. И снова. И снова. Марфа выглянула на улицу. Под окном кто-то стоял. Она пригляделась: Илья!

Забравшись на подоконник, девочка распахнула форточку. Илья, подбежав поближе, негромко крикнул:

– Соколова, открой мне дверь!

– Сейчас.
– Марфа в два прыжка достигла дивана и начала расталкивать брата: - Данила, проснись, Илья нашелся!

– С ума сошла?
– вытаращился на нее тот.
– Тебе приснилось. Успокойся. Его ищут и завтра наверняка найдут. Иди спать.

– Он уже нашелся. Под окном стоит. Я иду ему открывать, - возбужденно говорила девочка.

– Правда, что ли?
– наконец встрепенулся Данила.
– Тогда скорее открывай, а я пока в кресло переберусь.

– Да лежи, какая разница...
– Махнув рукой, Марфа побежала в прихожую.

Вскоре Илья уже сидел на диване рядом с Данилой и рассказывал о своих злоключениях.

– Вы меня хоть искали?
– под конец обиженно поинтересовался он.

– Искали, но не могли понять, где ты, - ответил Данила.
– Представь: никто ничего не видел. Вот мы с ребятами и решили со своей информацией подождать до утра. Вдруг с тобой что-то другое случилось, а мы бы направили поиски по ложному следу.

– Хороши друзья!
– возмутился Бородин.
–

А если бы они меня, как того главного редактора, прямо в прорубь?

– Главный редактор жив-здоров, - объявила Марфа.
– Именно поэтому мы и решили подождать.

– Откуда вы знаете?
– удивился Илья.

– Лизке Геннадий позвонил. Можешь себе представить, действительно устроил ее на работу, - многозначительно проговорила Марфа.

Илья нервно захихикал:

– Придется теперь Каретниковой журналисткой стать.

Марфа прыснула:

– Боюсь, Лизка разбила еще одно мужское сердце, которое ей совершенно не нужно.

– Брось, Соколова, он взрослый мужик, и вообще Генка женат, - отмахнулся Илья.

– Именно это ее немножко и успокаивает, - объяснила Марфа.

– Ладно, сердечные дела Каретниковой завтра обсудим, - сказал Илья.
– Вы лучше скажите, что мне теперь делать?

– Звони Сенюшкину, - ответил Данила.
– Вот его домашний и мобильный. Выложишь ему всю историю с начала до конца. Мы ведь так и не знаем, кто у них там в проруби. Тебя же из-за чего-то похитили? А я пока предкам твоим позвоню и успокою.

– А я вот теперь уже думаю: надо было остаться, выяснить, что они от меня хотят, а уж после бежать, - с задумчивым видом смотрел на друзей Илья.

– Вот тогда ты точно бы в проруби оказался, - не сомневалась Марфа.
– Звони скорее Николаю Алексеевичу!

Шестеро смелых столпились возле окна в Дианиной комнате. Клим смотрел в бинокль, Данила - в подзорную трубу. Остальные нетерпеливо их тормошили, то и дело спрашивая:

– Ну что? Что они там достали?

– Пока ничего, - отвечали им мальчики.

С минуты на минуту то, что покоилось на дне Серебряного пруда, должны были вытащить на берег. Ребята до последнего надеялись постоять рядом с полыньей и понаблюдать за поисковыми работами, но им категорически запретили это делать. И родители, и Сенюшкин. Хватит, мол, поучаствовали, опять влезли в историю!

Першиков со своим напарником (лжетренер на самом деле оказался помощником генерального директора Корнелием Кондратьевичем Мамоновым) к тому моменту уже были задержаны. Они даже не успели обнаружить, что Илья сбежал, и принять какие-нибудь меры. Понятно, и тот и другой категорически отрицали свое участие в похищении мальчика. Однако рядом с подсобкой нашли лыжи Ильи, а в самой подсобке - его перчатку, другая обнаружилась под сиденьем машины лжетренера из школы олимпийского резерва. Причину, по которой они отважились на похищение Бородина, оба преступника упорно не называли. Правда, как сказал Сенюшкин, «рыльце у этих бизнесменов в пушку по самые помидоры». Заподозрив, что Илья по чьему-то поручению что-то вынюхивает на заводе, Першиков забил тревогу. Он ведь и без того был очень обеспокоен потерей бумажника, в поисках которого прочесал весь берег пруда в тот день, когда его впервые встретили Шестеро смелых.

– Разбираться, ребята, ох как долго придется.
– говорил Сенюшкин.
– Там, на складе, и продукция какая-то подозрительная обнаружилась, и с налогами у них наверняка непорядок. И авансов набрали под расширение предприятия, а расширения никакого и не намечалось. Закрываются они.

– А с прорубью выяснилось?
– допытывались у Николая Алексеевича ребята

– Молчат как партизаны, - отвечал капитан.
– Ну. ничего, завтра водолазы прибудут...

И вот они прибыли.

– Вытаскивают!
– завопил Клим.