Шестое чувство, или Тайна Кутузовского экстрасенса
Шрифт:
— Попался, голубчик! — ехидно прошепелявила старушка.
Вострые глазки так и сверкали из-под кустистых бровей. Вылитая Шапокляк!
— И чего привязалась? — недоуменно вопрошал гражданин, добродушно взирая на старушенцию с высоты почти двухметрового роста. — Никого не трогаю, стою, пью квас…
— Видали?! — вопила Шапокляк. — Никого не трогает! Ишь ты! А кто рубь железный в банку кинул, а сдачи рубля на два взял?! Шесть двадцаток, три пятнашки и еще медь. Не ты?!
Гражданин пожал плечами, отхлебнул
— Не я, конечно. Мне и в голову такое не пришло бы…
— Как же, не пришло бы! Знаем мы вас! Окаянных!.. Жулик он, истинный крест, жулик!
— И не стыдно вам, мамаша?
— Это мне-то стыдно?! — взвилась Шапокляк. — Милиция!.. Милиция!..
Тут до меня дошло, в чем дело. Здесь поставили эксперимент с самообслуживанием. Подходи, бросай монеты в банку, наливай квасу, сколько положено. Все на полном доверии. Ситуация, представленная старушенцией, теоретически была возможна, а как на самом деле?.. Я «настроился на волну» обвиненного в жульничестве и в следующий миг уже знал правду.
— Не надо никакой милиции! Успокойтесь, бабушка, не нервничайте. Я все видел. Могу подтвердить: этот парень ни в чем не виноват. У него и в кармане-то не больше десяти копеек медью.
«Задержанный» благодарно улыбнулся.
— Ну вот, я говорю, а она не верит… Да отпустите же меня, мамаша! Вот прицепилась…
Шапокляк сконфузилась, выпустила рукав гражданина, окинула меня подозрительным взглядом, махнула рукой и заковыляла прочь, бормоча что-то себе под нос.
Послышались незлобивые смешки:
— И на старуху бывает проруха.
— Нет, видали? Как она его!
— Молодец, бабка!
— Шустрая бабуля…
Толпа постепенно рассеялась, исчез и заподозренный в жульничестве парень. Я, довольный своим поступком, пошел дальше.
Кто-то осторожно тронул меня за локоть. Я обернулся на ходу. Круглолицый человек с интересом разглядывал меня.
— Вы что? — спросил я настороженно.
— Удивительно! Как вы догадались? Как разобрались? — В его словах сквозило восхищение.
— Вы о чем? — Я остановился.
— Извините, что я вот так, среди улицы, вас остановил. Но я просто поражен, как вы блестяще разобрались в ситуации…
— Что вам надо?
— Ведь вы позже подошли! Я вас сразу приметил. Вот, думаю, чудак — вы уж меня извините, — в такую жару в пиджаке.
Сам он был в темно-синем батнике фирмы «Вранглер».
— Ну и что? Может, мне холодно. Вам-то что за дело до моего пиджака?
— Да бог с ним, с пиджаком! — замахал пухлыми руками мужчина. — Ходите в шубе, это я так. Просто я вас приметил по пиджаку…
— Оставьте в покое мой пиджак! — Я догадался: с этим типом необходимо поссориться — может, тогда отстанет.
— Да что вы, право! — обиделся мужчина, выпятив толстую нижнюю губу. Отставать он не собирался. Неожиданно спросил: —
Кто-то толкнул меня в спину, и я навалился на круглолицего, слегка боднув его в подбородок. Мимо вихляющей походкой прошел субъект в морковном свитере.
— Простите, — виновато пробормотал я.
Прохожего в свитере мужчина, кажется, не заметил.
— Что с вами? Вам нехорошо?
— Нет, нет, ничего, уже прошло. Жара, знаете ли…
Высоко в небе прошел косяк двугорбых верблюдов.
— Верблюды клином пошли, — задумчиво произнес я, провожая их взглядом.
Мужчина недоуменно взирал то на меня, то на небо.
— Какие верблюды? Каким клином?! — прорвало его. — Вы мне все-таки скажите, вы экстрасенс?
Верблюды скрылись. Я очнулся.
— Что? Что вы говорите? Экстрасенс? Да… Нет, что вы! Просто… так получилось… Случайно…
Незнакомец шутливо погрозил мне пальцем.
— Знаем мы таких, скромничаете небось. Я ведь не из праздного любопытства спрашиваю, у меня чисто профессиональный интерес. Я следователь по особым делам.
«Да знаю я! — с досадой подумал я. — Все о тебе знаю. И что тебе от меня нужно — тоже знаю».
— Вы не удивлены?
— Нет, почему же, — я попытался изобразить удивление, — удивлен. Весьма.
— У меня вот какое предложение… — Догадываюсь.
— Догадываетесь?
— Да. Вы хотите, чтобы я помог вам раскрыть одно преступление. Так ведь?
Следователь попятился.
— Так. А откуда вы знаете?
— Так я же экстрасенс!
— Нет, правда?
— Вы же сами меня так назвали!
— Ну, я подумал… Предположил… Так, в шутку…
— Хороша шутка! Пристаете на улице. Я действительно удивлен. Весьма.
— Так вы на самом деле?..
— А то как же!..
Тут что-то больно ударило меня по макушке. Я оглянулся — никого. «Да отвяжитесь вы!» — мысленно огрызнулся я. Последовало второе предупреждение: чувствительный пинок пониже спины.
— Я согласен помочь вам, — зло проговорил я и тут же получил еще один пинок. — Едемте.
— Вот это удача! — воскликнул следователь.
Я направился к стоящему у тротуара желтому «Москвичу».
— Поехали!
— Верно, это мой автомобиль. Откуда вы узнали?
— По отпечаткам пальцев, — съязвил я. — Едем, или я пошел. У меня своих дел по горло.
— Поехали, поехали! — засуетился следователь.
Про коллекцию довоенных марок я напрочь забыл. Следователя звали Сергеем Тимофеевичем Прониным. «Майор Пронин», — окрестил я его про себя и теперь уже внимательно пригляделся к нему. Сергей Тимофеевич действительно был майором. Холост, но был женат. Двое детей. Платит алименты. Карьерист. Бездарен. Взяточник. Любит выпить, но тщательно скрывает это. Болельщик. Страдает гипертонией. Коллекционирует пачки от сигарет…