Шестой уровень
Шрифт:
– Как это?! — опешил полковник.
— Он был в машине, которую получил как раз вот Боря.
А теперь машину угнали. Ищите ветра в поле...
— Отлично, — присвистнул Чернов. — Вот так всегда!
Ненавижу этот русский «авось».
Капитан кинул моментальный взгляд на Турецкого. И тот вдруг вспомнил, он все вдруг вспомнил в один момент, и теперь уж действительно все встало на свои места.
— Ладно. Я знаю, где машинка, — сказал Турецкий спокойно. — Я покажу, только развяжите мне руки.
— Я покажу, развяжите руки, — поспешил повторить Александр.
Полковник Савелов шагнул было к нему, но тут случилось то, что и должно было случиться.
Чернов метнулся к столу, схватил пистолет, другой рукой оторвал от стены Нателлу и, приставив дуло к ее виску, прокричал:
— Стоять!!! Всем стоять, иначе я ей мозги выпущу!!! — и попятился к двери, прикрываясь женщиной.
Все-таки Турецкий суетнулся, он выдал себя: Чернов все моментально понял. Он не знал, как прокололся, но понял, что теперь прокололся окончательно.
А все дело было в этом словечке — «авось». Бандиты, которые пришли убивать ребят в пансионатике, тоже повторили это слово. Они просто слово в слово повторили приказ Чернова. Это словечко вспомнил и Немой. Но выдержка отказала Турецкому.
Подполковник отступал к двери.
«Он уйдет, — обреченно подумал Турецкий. — Он уйдет, но не надолго. Я его из-под земли достану».
Ребята во все глаза смотрели на человека, который за последние дни столько раз всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытался их убить.
И они были бессильны.
— Ни себе фига, — процедил Вася Гладий.
— С-сука, — сказал Кирюха Барковский.
— Хренотень, да и только, — прошипел Веня Сотников.
— Не стрелять! — остановил спецназовцев Савелов. — Не стрелять.
Нателла была бледна, как снег, который через разбитые спецназовцами окна влетал в комнату и уже даже намел небольшие сугробики.
Сволочь, которую они мечтали задавить собственными руками, уходила от ребят живой и невредимой.
Чернов пятился к окну. — Как хорошо вы предусмотрели, Нателла Вениаминовна, — язвительно сказал он, — снять номер на первом этаже. — Со второго или третьего прыгать было бы больно.
Что произошло дальше, Турецкий сообразил не сразу.
И Нателла и Чернов вдруг повалились на пол в сугроб у окна. И только потом, словно запоздав на вечность, прозвучал выстрел.
«У кого-то не выдержали нервы, — мелькнула у Александра мысль. — Кто-то все-таки выстрелил!»
Но он тут же разглядел, что Нателла жива, но скорчилась и воет, почему-то протирая глаза.
А Чернов обалдело рассматривает пистолет в своей руке.
Веня бросился на него с вытянутыми вперед руками. Если бы он успел, Чернов точно был бы мертв. Веня задушил бы его,
Но он не успел — кто-то шагнул в окно и, вздернув за шиворот ослабевшего Чернова, швырнул его спецназовцам.
— Ну, чего вы тут финал «Ревизора» разыгрываете? — сказал вошедший таким странным образом. — У меня к вам приятное известие: кажется, все закончилось.
– Костя...
— Меркулов... — почти одновременно выдохнули Савелов с Турецким...
Чернова заковали в наручники легко и просто — он не сопротивлялся. Он ничего не мог понять.
— Это газовый, — гуманно объяснила ему Нателла. —
Помните, Валентин Демидович, — обернулась она к Савелову, — как вы мне говорили, что оружие часто оборачивается против своего хозяина. Так и получилось. Он схватил со стола мой пистолет. Угораздило же...
Слезы на ее глазах теперь были скорее от счастья, чем от газа.
Чернов зарычал, как раненый зверь. Он проиграл. Он проиграл! Он проиграл!!!
Когда Чернова увели, остальных ребят освободили, Турецкий успел обняться с Меркуловым, а в комнате навели хоть какой-то относительный порядок, полковник сказал:
— Но подавитель мы потеряли.
— Я чего-то не понял, — снова вмешался Боря-спецназ. — Вы сказали, что этот, как его, давитель был в тачке, которую перегнал мне Митяй?
– Да.
— Так у меня эта тачка. Я ж понял, что раз вы ее ищете, что-то там важное. Да вон она, во дворе стоит.
Все бросились к разбитым окнам — на гостиничной стоянке действительно стояла ржавая «тоёта».
— Слушай, — задал Боре-спецназу наболевший вопрос Кирюха. — Я тебя одно спросить хочу: как ты ее завел?..
До Москвы добрались самолетом. Обыкновенный пассажирский рейс. Если бы остальные пассажиры догадывались, кто занимает места в четырнадцатом и пятнадцатом ряду, может, стали бы просить автографы. Хотя нет, вряд ли, летели на этих местах вовсе не поп-звезды. Но вот если бы кто-нибудь смог догадаться, каких трудов стоит летевшим на местах в четырнадцатом и пятнадцатом ряду всю многочасовую дорогу говорить о погоде, рыбалке, о предстоящей деноминации рубля, о всяких, словом, глупостях, то этот проницательный пассажир очень бы удивился силе воли этих людей.
Во Владивостоке после бурного вечера в гостинице «Океан» действительно не было ни минуты, чтобы выговориться, чтобы излить наболевшее. Подавитель отвезли в местное отделение ФСБ, сдали, чтобы оттуда он был отправлен в Москву спецрейсом. Потом мотанулись на склад, где полуодетую команду кое-как экипировали, а там и на самолет. И все это в окружении людей, которым секреты вовсе ни к чему были.
И вот теперь в самолете мучились, тщетно пытаясь уснуть, отвлечься, забыть хоть на минуту пережитое.