Шрифт:
Труднее всего править сердцем.
Елизавета Первая Английская
Пролог
Я множество раз прокручивал в голове воспоминания о тех событиях. Прокручивал их так часто, словно боялся забыть.
Можно подумать, такое реально стереть из памяти.
Гадал, чем могло все обернуться, поступи я иначе. Пытался понять, мог ли я поступить иначе. Раздумывал, есть ли способы обойти проклятие, но не находил. Так же, как не находил ответа на вопрос: с чего все началось?
За мной по пятам следовало странное чувство чего-то неестественного, как будто вся моя жизнь сфабрикована. Словно это не я, а кто-то другой был бастардом Императора Черной Короны, мечтал стать великим и прославить свое имя во всех Трех Империях.
Я почти ничего не помню о том, как жил раньше, будто до этого момента меня не существовало. Зато в памяти отчетливо сохранились воспоминания о ненависти императрицы, презрении братьев и сестер, считающих меня ни на что не способным, и жгучего желания доказать всему миру, чего я стою. Показать, что я добьюсь гораздо больше, чем все они вместе взятые могут получить только благодаря титулу и власти.
Мое сознание буквально затопила навязчивая идея величия, которое нельзя получить лишь благодаря происхождению. Я хотел показать, что я особенный; что я лучше этих чопорных людей в дорогих камзолах, измеряющих все золотом и чистотой крови. Я решил возвести нечто, не знающее аналогов. Что-то такое, что никто и никогда не сможет превзойти. Такое, что будет поражать своей неповторимостью даже через века.
Я спроектировал замок невероятной красоты. Одна его часть уходила под воду, а вторая возвышалась над гладью огромного озера, визуально увеличивая сооружение. Построить его я хотел в пространственном изломе, попасть куда можно лишь через скрытый портал – дугообразный мост в форме дракона. Из-за этого увидеть замок, не пересекая границы излома, было бы реально лишь раз в год – в ночь Кровавой Луны, единственную ночь, когда все скрытое становится явным.
Эта идея так глубоко засела в мою голову, что я не мог спать. Все, что меня волновало, – это волшебный водный замок и величие, которое он мне принесет. Я готов был на что угодно, лишь бы получить это.
Именно тогда, как заключительный штрих, появился бог искусств и вдохновения Райндхард. Мне нужно было своевременно обратить внимание на то, как последовательно и гармонично он вписался во всю эту историю. Но, ослепленный жаждой власти и опьяненный перспективами, я не увидел ловушку.
По условиям заключенного между нами договора бог давал мне все, о чем я грезил, а взамен просил лишь одну душу. Тогда мне казалось это чем-то… незначительным. Ровно до момента, пока Райндхард, выполнивший свою часть договора, не указал на юную девушку, которую мне предстояло утопить и забрать душу. Но я не только не смог этого сделать, но и самолично вытащил ее из воды, спасая от ужасной смерти. А вместо ее души принес богу заключенную в артефакте душу птицы.
Взбешенный Райндхард проклял меня, стерев мое имя и память обо мне до тех пор, пока я не выплачу ему долг, который увеличился с одной души до шестисот шестидесяти шести.
Глава 1
Эйлиин
День не спеша клонился к закату, окрашивая треугольные крыши домов Арлитона в теплые оранжево-красные тона. Расположенный на самой окраине города Иеракон, наш район славился тишиной и красивой природой, которая обступала его со всех сторон. Городская суета сюда не доходила, а к концу дня на сказочные улицы с двухэтажными каменными домами и вовсе опускалась загадочная тишина.
Сегодня я провожала закат на берегу реки Мэйгрид недалеко от дома и наблюдала за тем, как солнце прячется за горизонтом, бросая прощальные лучи на окрестности. Тихий теплый ветер шелестел листвой, словно напевая песню, а в речной глади, будто в зеркале, отражались плывущие по небу пушистые облака.
Это место действовало на меня умиротворяюще. Я часто приходила сюда, несмотря на запреты старшей сестры Блэр, которая рассказывала страшные истории о призраках, утопленницах, превращающихся в русалок, и речных чудовищах, поедающих людей. Я не умела плавать, и сестра надеялась, что своими страшилками заставит меня держаться подальше от воды, не подозревая, что на самом деле только подогревает мой интерес.
В шесть лет я оставляла для речного чудовища печенье на берегу, считая, что это сделает его добрее. Призракам я читала свои любимые сказки вслух, а для русалок плела венки из полевых цветов и опускала на воду. Сейчас мне пятнадцать, и за это время я ни разу не столкнулась с тем, о чем так старательно предупреждала сестра.
Я медленно зашла в теплую воду. Мне ужасно хотелось рассмотреть кувшинки и их прекрасные белые лепестки, прикоснуться к ним пальцами, насладиться ароматом.
Вода уже достигла ключиц, а речные цветы все еще были далеко. Илистое дно затягивало ступни, заставляя переминаться с ноги на ногу.
Хруст сломанной ветки в кустах прозвучал неожиданно громко. Я испуганно вздрогнула и обернулась, мысленно приготовившись к тому, что увижу на берегу гневно взирающую на меня Блэр. Но там никого не было.
Что? Но… я же что-то слышала…
Осторожно оглянулась по сторонам, но источника звука так и не нашла.
Должно быть, послышалось.
Улыбнулась и хмыкнула сама себе.
Ну и трусишка.
Обвела беглым взглядом лесную чащу на противоположном берегу. Ветер пробежался, зашелестев листьями, а птицы беззаботно напевали какую-то мелодию. Я прикрыла глаза, прислушиваясь.
Хруст очередной сломанной ветки заставил распахнуть глаза. От дерева отделилась тень и тут же скрылась. Испуганно вдохнув, я каким-то чудом сдержалась от крика. Пытаясь не привлекать внимания, попятилась назад.
Где-то рядом послышался всплеск, словно что-то опустилось в воду. А если быть точнее, то что-то не просто опустилось, а очень близко от меня, оставляя круги на речной глади.
Сердце ухнуло куда-то вниз, а в глубине сознания истерически завопили инстинкты: «СПАСАЙСЯ!» Паника обрушилась как лавина, заставляя подгибаться ноги. Я изо всех сил припустила к берегу. Но платье сковывало движения и тянуло назад, а ступни увязали в мягком дне.