Шейх
Шрифт:
— Командир, если что, я на связи! — Кудинов улыбнулся и, опережая Баранова, пригнувшись, буквально заскользил по траншейной линии. Через минуту он уже мчался обратно, держа в руке взятый «напрокат» АС «Вал».
— Я пошёл! — словно испрашивая дополнительное разрешение, Аркадий грустно улыбнулся.
— Аккуратнее! — вместо напутствия, шлепок по плечу бегущего.
Аркадий осторожно покинул окоп и, вжимаясь в землю, пополз в глубину леса. Вот только лес этот оказался на удивление непривычно редким. Уже давно было бы пора остановиться, но снайпер всё полз, полз, полз. Полз, иногда поднимая голову и глядя в сторону противника — но удобного места, где можно было бы залечь и вести скрытное наблюдение за позицией моджахедов, не находилось. Позади за спиной, там, где располагались окопы и находились ребята из его группы, уже бушевал огненный смерч. Иногда отголоски этого смерча долетали и до ползущего по лесу Аркадия — над головой проносились
— Один-два выстрела, нет, три, под шумок — и за ближайшее дерево. А там… а там будет видно, — рассуждая таким образом, Аркадий стащил со спины закинутое туда оружие — СВД и АС «Вал» и начал обустраивать собственную позицию. «Вал» с тремя запасными магазинами он положил справа, туда же, подумав, пристроил и две гранаты, после чего потянулся к снайперской винтовке. Делал он это нарочито медленно, давая своему организму возможность успокоиться и немного отдохнуть. Сделать это было неимоверно трудно, ибо справа от него шёл бой, и каждый его выстрел, каждая его пуля, убившие врага, могли спасти кого-то из своих. Но он задавил в себе желание произвести выстрел немедленно. Что толку от выпущенной в молоко пули?
Решив, что успокоился уже достаточно, Аркадий начал приближать лицо к окуляру винтовки, и вдруг слева от себя не далее чем в пятидесяти метрах заметил какое-то движение. Взгляд метнулся в сторону.
Сергей осторожно очистил бойницу от насыпавшейся в неё почвы, положил на неё ствол автомата и, стараясь держать голову как можно ниже, вперился в прорезь прицела.
— Наблюдать! — скомандовал он, и внезапно пожалев, что не взял вторую СВД, вдруг вспомнил о «Винторезе» Кудинова. Расстояние, разделяющее противников, было невелико, так что Винтовка Снайперская Специальная вполне могла заменить более дальнобойную СВДешку.
— Третий, приём.
— На приёме, — тут же послышался голос Баранова.
— Давай Гаврилюка на старт, и пусть дует за «Винторезом» Кудинова, — отдавая приказ, Сергей не забывал всматриваться вдаль.
— Уже, — ответил старший первой тройки ядра, и Сергей удивлённо поднял брови. Когда только успели? Наверное, когда бинтовали раненых. Другого времени у них не было.
— Тогда местность под прицел, и всякого, кто высунется, на ноль. Только пусть сам… — Ефимов хотел сказать «не подставляется», но не стал, не первый раз, знает.
— Уже, — всё тем же тоном ответил Баранов, и Сергей довольно улыбнулся: растут ребята, растут. И поглядев в сторону противника, мысленно бросил: хрен вы нас возьмёте, хрен! — и в этот момент из глубины леса ударила длинная пулемётная очередь. И тут же ей вслед завторили другие, в ответ огрызнулся и смолк пулемёт Вячина, нерешительно заработал ПКМ Юдина, находившийся на левом фланге Тушин пока молчал. Сергей ждал, пули били рядом, но он лишь морщился и не отрывался от прицела. Внезапно ожил весь правый фланг противника. Затарахтели пулемёты, затрещали автоматы, но все стрелки находились в глубине леса — в тени, и Сергею никак не удавалось вычленить какую-нибудь чересчур нерасторопную фигурку. Естественно, он не мог слышать, но он почему-то был уверен, что несколько раз подряд щёлкнула затвором ВСС Гаврилюка. Продолжал рявкать пулемёт Вячина. Казалось, что времени прошло много, на самом деле с начала атаки пробежало каких-то несколько десятков секунд. Сергей уже пощекотал нервы одному слишком шустро бежавшему бандиту и теперь готовился пальнуть в следующего, но тут его взгляд уловил движение в центре чеховских порядков — вперёд выдвинулись вражеские гранатомётчики. Автомат Ефимова и пулемёт Тушина загромыхали одновременно. Один из гранатомётчиков упал, двое других поспешно кинулись в разные стороны. Сергей повёл ствол автомата вправо, метя в убегающего бандита, и тут же его щёку обожгло щипающей болью. Он, непроизвольно дёрнувшись, вновь взял прицел и несколько поспешно нажал на спуск. Очередь легла гораздо правее, чем следовало. И следом за этим вторая вражеская пуля, зацепив стенку бойницы и обдав лицо Ефимова крошкой рассыпавшейся под её напором земли, пролетела мимо.
«Снайпер»! — этой уверенности Сергею хватило для того, чтобы сползти вниз и, сдернув автомат, начать менять позицию. Над головой просвистело, и позади окопов раздались грохоты взрывов. Нос забило гарью — вражеским гранатомётчикам удалось сделать первые выстрелы. Огонь со стороны обороняющихся значительно ослаб, и дальше чехи уже «развлекались» — разрывы гремели по нарастающей.
Низко пригнувшись, перебегая от дерева к дереву, один за другим, в его сторону, обходя группу с фланга, двигались четыре человеческие фигуры, нет, уже пять, — Аркадий не уловил момента её появления, но теперь бандитов было пятеро. Они передвигались крадучись, низко пригнувшись. Иногда шедший первым даже ложился, внимательно осматривался и лишь затем двигался дальше.
Аркадий выругался, СВД тихо опустилась на ветки ежевики, рука сама нащупала лежащий на земле «Вал».
— Командир, нас обходят, слева! — слова, сказанные в микрофон одними губами, на фоне гранатомётных разрывов были едва слышны, но их услышали.
— Понял! — немедленно отозвался Ефимов. — Иду. — И тут же Тушину: — Слева противник!
— Слышал! — хрипло отозвался только что скатившийся на дно окопа пулемётчик и, отложив в сторону чеховский автомат, потянулся к своему родному ПКМчику.
А Аркадий в этот момент целился в одного из бегущих, правда, было их уже семеро — семеро бандитов, двигавшихся в его сторону. Теперь он, наконец, понял, почему так неожиданно и внезапно, а главное, незаметно для остальных разведчиков появились здесь эти окружающие группу моджахеды — вдоль противоположной опушки шла то ли старая забытая канава, то ли обычная в этих местах неровность — складка местности.
До ближайшего бандита оставалось метров тридцать. Теперь, выйдя во фланг, они шли, практически не скрываясь, уверенные, что их прозевали и теперь уж точно не заметят.
Вдруг шедший впереди бандит остановился и махнул рукой. Повинуясь его команде, остальные стали расходиться в разные стороны и одновременно с этим подтягиваться, выползая на одну линию. Больше медлить было нельзя. Аркадий прицелился и нажал на спусковой крючок. Плевка девятимиллиметровой пулей за грохотом боя никто не заметил, лишь кравшийся одним из последних бандит нелепо взмахнул руками и, выронив оружие, начал пятиться к стоявшему за спиной дереву. Наконец сиплый звук, вырвавшийся из его горла, привлёк внимание остальных. Тут же, шедший первым моджахед, резко развернулся… и получил пулю в спину. Выстреливший по нему Аркадий резко сместил ствол вправо и полоснул очередью следующего, уже метнувшегося за укрытие бандита. Слева резанула ответная автоматная очередь, жалобно застонало, принимая в себя пронёсшиеся над головой Кудинова пули, стоявшее за его спиной дерево. Аркадий перевернулся на бок и придавил оставшимися в магазине патронами тех, кто слева. Мгновенно извернулся, заграбастал в ладонь обе приготовленные гранаты и одну за другой отправил их в сторону противника. Чем-то ощутимо ожгло спину. Краем уха Кудинов услышал, как затарахтел пулемёт Тушина. В глубине леса, там, куда улетели брошенные ЭФки, поднялись клубы дыма, и шлепок разрывов слился с автоматной очередью вынырнувшего из-за деревьев группника. Аркадий попробовал приподняться на локтях и не смог. Затем ему слышались новые выстрелы, ругательства, время от времени срывавшиеся с губ ввязавшегося в бой командира группы, шуршание ответных пуль, чьи-то стоны — возможно, его собственные. Затем раздалось ещё два гранатных разрыва и на какое-то время всё стихло. Очнулся Аркадий от тряски, и сразу же услышал голос Ефимова, матерившего какого-то бугая за то, что тот «слишком много» ест. Слова очень сильно напомнили фразу из мультика про Вини — Пуха, и потому, несмотря на терзавшую боль, Аркадий улыбнулся. А может, этих слов вовсе и не было? И они ему только мнились? Аркадий ощущал себя плывущим в лодке по бескрайнему, обволакивающему разум туману. Наконец, он понял, что его, перекинув через плечо, куда-то тащат, затем последовал толчок, падение, сваливание вниз и, наконец, Аркадий почувствовал себя лежащим на дне окопа.
Шамилю уже доложили о начале боя, и теперь он в радостном предвкушении потирал руки и наслаждался мечтами:
«И пусть русские сколь угодно много будут спорить и доказывать обратное, но после этих кадров весь мир будет знать, кто истинный хозяин в Чеченских горах. Мир наконец-то перестанет считать, что это мы подобно жалким шакалам прячемся от русского спецназа. Мир поймёт, что мы живём в нашем лесу так, как желаем жить, и никакие русские собаки не в состоянии противостоять нам в нашем лесу. — Шамиль репетировал свою будущую речь. Он даже встал, придерживаясь края стола и пристально вглядываясь в размещенное у стены большое зеркало. — Мир поймёт, что никакие силы русских не смогут сломить нашего сопротивления. — Шамиль улыбался, радость переполняла его грудь, он чувствовал себя так, как будто намеченные им планы были уже исполнены. С другой стороны, разве что-то могло помешать его планам? И хотя теперь многое зависело от быстроты, с которой братьям Келоевым удастся выполнить поставленную перед ними задачу, сам Шамиль не видел никаких препятствий для успешного завершения начатой им операции.