Шиари выбирает первой
Шрифт:
А мне совсем не хотелось, чтобы меня подзывали…
Не знаю, что за сбои произошли у меня в голове минувшим воскресеньем, но с того злосчастного чаепития в салоне шейлы Оруа я не могла терпеть возле себя его светлость.
Ну то есть раньше тоже не могла, но сейчас… Сейчас это стало вдвойне, а то и втройне сложнее! При виде Эскорна по телу начинали разбегаться мурашки, и я была бы рада сказать, что страха или неприязни, но тихий голос глубоко внутри назойливо подсказывал, что страхом во мне даже не пахло.
Вчера на
Это не были объятия в полном смысле слова, но, когда Вейнанд демонстрировал мне очередной захват, хватая меня за талию и прижимая к своей груди, я думала о чем угодно, но только не о тренировке. И близость его бедер к моим сбивала с боевого настроя.
А уж когда он опрокинул меня на мат, нависнув сверху, мне жуть как захотелось оттолкнуть его и крикнуть, чтобы больше не смел так делать.
Не смел меня касаться. Не смел вплавляться в меня своим взглядом.
Потому что это было неправильно! А еще опасно. А еще…
Какой-то части меня это нравилось.
— Доброе утро, Рифер, — поздоровался со мной наставник, когда я, отчаянно того не желая, подошла к нему и его коллеге.
— Не забыл о вечерней тренировке?
Мысленно застонала, представляя очередную пытку наедине с генералом. Вот чему я, скажите, научусь, когда в голове начинает вариться каша, а под кожей словно салюты взрываются?
Интересно, этот старичок что преподает? Может, захочет со мной позаниматься? Потому что, если оборотник еще хотя бы раз меня коснется и внутри у меня при этом что-то взорвется, я сама себя возненавижу.
И его тоже.
Но его можно.
— Помню, шейр, — с усилием выжала из себя улыбку.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Эскорн, а я зачем-то посмотрела на его губы.
Потом в глаза…
Потом поняла, что мне снова хочется кричать.
— Какой у тебя сейчас урок?
— Военная тактика у профессора Клерта.
Генерал снова кивнул и улыбнулся своими до безобразия красивыми губами, увеличивая диапазон моей к нему… неприязни.
Точно-точно! Она, милая.
Еще я могла на него злиться, он мог меня раздражать и, в общем-то, на этом все.
Все остальные чувства были из разряда преступных и запрещенных.
— Передай Торнвилу, чтобы нашел меня. Мне надо с ним поговорить, — напоследок велел оборотник и отпустил, избавив от своей пыточной близости.
В то утро я пришла к выводу, что нечего мне знакомиться с Кальдероком. Мне вообще по нему опасно передвигаться, потому что всегда есть риск нарваться на генерала.
Дни летели, словно эргандарские чистокровные, запряженные в скользящие по замерзшему озеру сани. Казалось, я несусь в этих самых санях на опасной скорости по тонкому льду, рискуя в любой момент провалиться под лед. Если он треснет, обвалится, все, поминай как звали. Несмотря на то, что за месяц учебы я уже успела привыкнуть к Кальдероку, к его порядкам, всякий раз, когда меня называли именем брата, не перестала внутренне вздрагивать.
Эшвар продолжал искать Рифера, но пока безрезультатно, а у меня, к своему стыду, не было ни единой свободной минутки для расследования. В будни я с утра до вечера занималась: сначала уроки по расписанию, после — дополнительные занятия по стихийной магии, боевым искусствам и медитации.
Медитация улучшить навыки телекинеза, к слову, не помогала, но я все равно с удовольствием ходила к профессору Танлей. Погружаясь в транс, отдыхала и душой, и телом. Со стихиями все тоже складывалось довольно неплохо. И это я еще скромничаю!
Я продолжала приручать огонь, осваивала чары воздуха. И те, и другие навыки должна была продемонстрировать в первый день зимы перед императором. Про Великого вообще лишний раз старалась не вспоминать. Одно дело нарушать закон вдали от его величества и совсем другое — у него на глазах нагло выдавать себя за мужчину и воина.
В то, что Рифер вернется к состязаниям, верилось мало.
Что же касается тренировок с Эскорном, то тут все было стабильно невыносимо. Я честно заучивала приемы и даже некоторые из них научилась применять (с переменным успехом), но заниматься с генералом было пытке подобно. Часто я отвлекалась, сбивалась с боевого настроя и просто-напросто перед ним робела.
Увы, неудобства он доставлял не только в будни. Каждый свой выходной Вейнанд рвался посвящать мне (нет бы уделить внимание своей беспардонной графине), а я не смела отказываться от встреч, потому что вроде как была ничем не занята.
Встречаясь со мной настоящей, Вейнанд был образцово учтив, внимателен, обходителен. Но лучше бы оставался грубым солдафоном, перед которым было легко держать оборону.
А так…
Особенно выводило, когда этот учтивый, внимательный и обходительный начинал знакомить меня с очередным кандидатом в мужья. За время, проведенное в столице, меня уже представили паре-тройке виконтов, двум графам, джар его знает скольким баронам и аж целому герцогу, близкому родственнику Адальгера III. Все, если судить по взглядам, откровенно наглым и алчным, мной заинтересовались, в то время как я никого из них не желала ни видеть, ни слышать.
— Вы произвели фурор, дорогая, — на одном из приемов сказала мне шейла Оруа. — Все только о вас и говорят. Интересно, кто же в итоге получит ваши руку и сердце.
Этот некто скорее получит мое хладное тело. Потому что живой я замуж не дамся!
Не хочу сойти с ума как моя прапрабабка и отказываться от дара тоже не собираюсь.
— Вам уже кто-нибудь сделал предложение? — продолжала допытываться не в меру любопытная шейла.
— Еще нет — покачала я головой, втайне ужасаясь.