Шиари выбирает первой
Шрифт:
Проверка, проверка…
Надо как-то себя проверить.
Пролистав с дюжину страниц, почувствовала, как сердце ускоряет свой ритм, и заскользила по строчкам жадным взглядом.
Чтобы понять, если ли в вас дар хроновика, необходимо…
Спустя четверть часа я уже точно знала, что нужно сделать, чтобы испытать себя самостоятельно.
Итак! Концентрация, незамысловатое плетение чар и слова, обращенные к дару. Концентрироваться благодаря занятиям с профессором Танлей я уже умела, чаровые узоры в книге были описаны
Магию в себе нужно холить и лелеять, как любимую женщину.
Странное сравнение, ну да ладно.
Холить и лелеять? Обратиться с искренностью и любовью?
Что ж, попробуем!
Изнывая от любопытства, я выпрямилась в кресле, положила раскрытую книгу себе на колени и, немного потренировавшись выводить пальцами чаровые узоры, уверенно сказала:
— Ну что ж, сейчас узнаем, есть ли во мне хреновая магия.
Вскинула руки, глубоко вздохнула и зашевелила пальцами, рисуя в воздухе чаровые знаки, обращаясь к своему возможному дару. Я смутно представляла, как именно он себя проявит А может, я просто его почувствую? В какой-то момент четко осознаю, что во мне есть хроновая магия.
Но…
Но ничего не происходило.
Я не ощущала в себе никаких изменений. Когда создавала иллюзии, все было иначе, в груди будто цветок распускался. Во время призывов огня по венам растекался жар, и даже никчемные попытки двигать предметы вызывали во мне дрожь волнения.
А сейчас полный штиль.
Ни дрожи, ни жара, ни распускающихся под сердцем вьюнков
— Что и требовалось доказать. — пробормотала я после очередной неудачной попытки познакомиться, как оказалось, с несуществующей силой.
Никакой волшебной нити я в себе так и не нащупала и теперь могла вздохнуть спокойно. А что во снах вижу себя хроновиком… Так мало ли какая блажь ночью может привидеться! Здесь, в Кальдероке, я постоянно соприкасаюсь с магией, с любыми ее проявлениями, и вполне нормально, что она преследует меня и во снах. Почему хроновая? Да потому что я пребываю в постоянной тревоге, а это как раз та сила, что ассоциируется у меня с беспокойством.
Ну и по какой-то непонятной причине мне неприятно видеть Эскорна с его расчудесной Катриной.
Но про это я сейчас думать точно не буду. Как и перестану переживать о ночных кошмарах.
Я иллюзор, универсал, а большего мне и не надо.
Тут бы с уже имеющимися способностями разобраться.
Вернув книгу на место, убрала стремянку к стене и поспешила вниз. Я чувствовала облегчение и вместе с тем… Какой-то части меня было грустно, что ничего не получилось.
Подумав так, тут же на себя разозлилась. Закатай губу, Лайра! Этого дара тебе точно не надо!
До полуночи корпела над учебниками, а после, когда замок погрузился в сон, отправилась в душ. Обратно возвращалась спокойная, расслабленная, почти счастливая. Впереди меня ждали несколько часов
Главное, потерпеть его на поверке и дальше уже ничто не будет отвлекать меня от учебы.
На цыпочках проскользнув в комнату, почти мгновенно сбросила иллюзию. С наслаждением помассировала шею, повела плечами. Хорошо-то как… Собиралась уже раздеться и нырнуть под одеяло, но тут мое внимание привлек Бриан. Когда уходила, парень крепко спал, безмятежно посапывая в подушку, а теперь снова беспокойно ворочался, стонал, а после и вовсе начать кричать, выгибаясь, сминая простыни в кулаках.
Он не любил, когда я вмешивалась. Добрый, открытый, отзывчивый, когда дело касалось его снов, он запирался в себе, становился колючим, нелюдимым.
И никогда не рассказывал, что провоцировало эти ночные приступы.
Я старалась его не будить, избегать в разговорах щекотливой темы и вообще делала вид, что по ночам с ним ничего не происходит.
Но тут не выдержала. В его крике было столько боли, что у меня чуть сердце не разорвалось на кусочки.
Бросившись к кадету, потормошила его за плечи.
— Бриан, все хорошо… Бриан, проснись!
Кадет резко подскочил на кровати, и я отшатнулась. В густой тьме спальни его глаза, вдруг ставшие золотыми, нереально яркими, зловеще светились, прорезаемые черными узкими зрачками.
— Бриан…
Эскорн был оборотником, но я никогда не видела, чтобы он менялся. Два парня у нас в отряде, Джейкор и Наруд, тоже обладали оборотническим даром, но, следуя уставу академии, всегда оставались в человеческом обличье.
Оборотникам разрешалось превращаться только на уроках, в специальном закрытом полигоне, куда другим кадетам, не обладающим этим даром, ни в коем случае нельзя было соваться.
— Ты… Твои глаза…
Торнвил зажмурился, а когда снова поднял ресницы, стал прежним миловидным голубоглазым парнем. Никакой звериной ярости в нем больше не ощущалось.
— Извини, что напугал, — пробормотал он и собирался уже отвернуться.
Но я коснулась его плеча и мягко поинтересовалась:
— Могу я чем-нибудь помочь? Ты столько для меня сделал. Может и у меня получится оказаться для тебя полезной…
Кадет мрачно усмехнулся:
— Сумеешь убедить императора позволить мне отречься от оборотнического дара? — спросил и тут же сам с горечью ответил: — Сомневаюсь.
Я опустилась на край кровати, мысленно повторяя слова парня.
— Но… но почему ты хочешь от него отречься? Это же часть тебя!
Еще одна усмешка и тихие слова:
— Темная, непокорная, опасная часть. Я не умею контролировать зверя. Он контролирует меня. По крайней мере, так было раньше… — Бриан тяжело вздохнул и, подтянув колени к груди, глухо проговорил: — Теперь же я его не выпускаю. Не получается, но вообще… Я и не хочу. Вот почему я вижу кошмары. Во снах он снова пытается одержать верх над моим телом, над моим разумом, но я не позволяю. Из-за этого и не могу перевоплощаться.