Шифропанки: свобода и будущее Интернета
Шрифт:
ЖЕРЕМИ: Я хотел бы согласиться с Энди. Думаю, архитектура системы – это главное, за что мы боремся. Смысл в том, что на нас лежит ответственность, и мы должны донести ее до людей – именно мы, хакеры, специалисты по технике, каждый день создающие интернет и играющие с ним, понимаем, что происходит. Возможно, так нам удастся завоевать сердца и умы нового поколения. Вот почему такое значение имеют войны за копирайт – с появлением пиринговых сетей, начиная с Napster в 1999 году, человечество осознало, что когда люди делятся файлами…
ДЖУЛИАН: Да ты преступник.
ЖЕРЕМИ: Нет, мы создаем культуру лучше прежней.
ДЖУЛИАН: Нет, ты преступник.
ЖЕРЕМИ: Это вопрос мировоззрения, но если ты создаешь для себя культуру лучше прежней, в итоге все будут использовать Napster [81] .
ЭНДИ: Вся история человечества, история культуры – история копирования идей, их преобразования и дальнейшего развития, и если ты называешь это воровством, значит, ты один
ЖЕРЕМИ: Именно, именно! Культурой нужно делиться.
ДЖУЛИАН: Ну, на Западе в 1950-х появилась индустриальная культура. Наша культура превратилась в индустриальный продукт.
ЖЕРЕМИ: Мы сейчас кормим тролля – Джулиан играет адвоката дьявола и делает это дьявольски хорошо.
ДЖЕЙКОБ: Я никого не подкалываю. Это все очевидная чушь.
ЖЕРЕМИ: Да, чушь. Для политиков это «воровство», но не стоит забывать, что все те, кто пользовался Napster в 1999 году, стали фанатами музыки, они ходят на концерты, они бесплатно рекламируют исполнителей: «Ты должен послушать эту группу, ты обязан сходить на концерт!» – и т. д. У людей появился практически пример того, как пиринговая технология децентрализует архитектуру системы. На самом деле Napster был тогда несколько централизован, но он все равно пропагандировал идею децентрализованной архитектуры. Все увидели, как она в реальном времени приносит пользу обществу, и поняли, что делиться культурой так же необходимо, как делиться знаниями. Когда мы обсуждаем, как обойти цензуру, как бороться с политическими байками, чтобы создать демократическую систему лучше прежней и более совершенное общество, мы обсуждаем, по сути, как делиться знаниями.
У нас есть примеры того, как децентрализованные сервисы и расшаривание информации улучшают мир, а контрпример тут приводят адвокаты дьявола, сейчас такого адвоката играет Джулиан. Это когда индустрия приходит и говорит: «Ах, всюду воровство, и оно убьет культуру, убьет актеров, убьет Голливуд, убьет кино, убьет котят и вообще всех на свете». Индустрия побеждала в прошлом, но сейчас мы близки к тому, чтобы одолеть ACTA. И я снова должен не согласиться с адвокатом дьявола в исполнении Джулиана. ACTA – это величайший в истории пример искажения демократии: индустрия плюет в лицо парламенту и международным институциям, плюет в лицо общественному мнению, пробирается в наш дом через черный ход и ставит нас в неприемлемые условия. Если удастся вышвырнуть индустрию вон, мы создадим прецедент – и получим возможность продвигать позитивную программу действий: «ACTA не прошла, а теперь давайте сделаем что-нибудь хорошее в интересах общества». Мы работаем над этим, и отдельные депутаты Европарламента понимают, что, когда люди делятся информацией, когда они расшаривают файлы без выгоды для себя, их нельзя сажать в тюрьму, нельзя наказывать.
Думаю, если нам удастся победить в ЕС, мы сможем доказать остальным странам, что делиться знаниями, делиться информацией – значит улучшать мир, что культуру нужно продвигать, а не воевать с ней и что любая попытка – парламента, диктатора, корпорации – запретить делиться информацией и знаниями в децентрализованной системе должна быть пресечена. Точка. Я думаю, мы подтолкнем мир в правильную сторону.ДЖУЛИАН: Что насчет дебатов вокруг PIPA и SOPA в США? Это предложенные Конгрессом законы, которые позволят американской индустрии накладывать финансовое эмбарго и блокировать интернет.
ДЖЕЙКОБ: Цель этих законопроектов – атака на WikiLeaks и все проекты, которые с ним связаны или идут по его стопам.
ДЖУЛИАН: В Конгрессе особо отмечалось, что банковская блокада – это эффективное средство борьбы с нами [82] .
ЖЕРЕМИ: И они хотели вручить это средство борьбы Голливуду.
ДЖУЛИАН: Мы организовали масштабную сетевую кампанию против этих законов, и в конце концов к нам присоединились Google, Wikipedia и многие другие проекты. Но я не стал радоваться, мол, теперь все хорошо, раз мы выиграли эту битву. Я чертовски перепугался, потому что Google вдруг ощутил себя не просто дистрибьютором информации, а политическим игроком – и наслаждался огромной, невероятной властью над Конгрессом.
ЖЕРЕМИ: Google был лишь малой частью коалиции против SOPA и PIPA.
ДЖЕЙКОБ: Да, и мало того – Tumblr, кажется, внес больший вклад, чем Google.
ЭНДИ: Tumblr, Wikipedia и великое множество отдельных людей, совершавших поступки, о которых вы, может, никогда и не слышали, – все они внесли в борьбу свой вклад. Тысячи параллельных действий, все в одном направлении, и это опять же децентрализованное политическое движение. Мы все увидели, как функционирует децентрализованное политическое движение. Google был, наверное, самым крупным его участником – и одним из самых заметных.
ДЖУЛИАН: Ну, Конгресс заметил именно его.
ДЖЕЙКОБ: Я вернусь к тому, что сказал Жереми, – по сути, он продвигает идею политического вождизма. Не думаю, что ты это имел в виду, но получилось у тебя именно оно, и тут я хотел бы тебя остановить. Пиринговое движение против любого вождизма в принципе. Идея состоит в том, что
ЭНДИ: Я не уверен, что Wikipedia так уж хороша в качестве источника информации. Я не доверяю ни единой ее странице, кроме тех, которые переписал сам.
ДЖЕЙКОБ: Британская энциклопедия ничем от Wikipedia не отличается. Это всего лишь один источник из многих, его информация может подтвердиться или не подтвердиться. Я имел в виду другое: мы не должны продвигать идею политического вождизма – это очень опасно.
ДЖУЛИАН: Погоди-ка. А почему? Я в каком-то смысле вождь. В чем проблема с вождями?
ЖЕРЕМИ: Я говорю не о вождях, я говорю лишь, что у нас есть новые средства борьбы. Мы тут говорили о печатном станке. Еще один передовой мыслитель, мой приятель Бенжамен Байяр, вероятно, не очень известный за пределами Франции, сказал: «Печатный станок научил нас читать; интернет научил нас писать» [84] . Это совершенно новое явление – небывалая возможность писать и выражать свои мысли для каждого из нас.
ЭНДИ: Да, но с каждым днем все важнее фильтровать информацию.
ЖЕРЕМИ: Конечно, потому что говорят все – и многие несут чушь. Как сказал бы вам ученый и активист Ларри Лессиг – думаю, с ним согласятся многие преподаватели, – мы учим людей писать, а когда студенты сдают работы, девяносто девять с чем-то процентов из них – полная ахинея, но все равно мы учим людей писать [85] . Само собой, люди несут чушь в интернете – это естественно. Однако чем чаще вам приходится высказываться на публике, тем продуманнее ваша речь – и тем больше вы готовы участвовать в непростых дискуссиях. А явления, которые мы обсуждаем, связаны со сложной технологией, и нам нужно разделить ее на компоненты, чтобы понять и спокойно всё обсудить. Речь вовсе не о политическом вождизме, а о том, чтобы посредством политической системы развить в людях новую способность выражать свои мысли, делиться ими, участвовать в расшаривании знаний, и для этого вовсе не обязательно принадлежать к политической партии, работать в СМИ или в любой другой централизованной структуре, без которой в прошлом самовыражение было невозможно.
Интернет и экономика
ДЖУЛИАН: Вспомним о трех основных свободах. Когда я брал интервью у главы партии «Хезболла» Хассана Насраллы…
ДЖЕЙКОБ: Где носит этот чертов дрон? Что там летит в небе, а?..
ДЖУЛИАН: Кстати, Насралла находится под своего рода домашним арестом, он не может выйти из тайного убежища.
ДЖЕЙКОБ: Я не уверен, что вас уместно сравнивать. Пожалуйста, не сравнивай себя с ним…
ДЖУЛИАН: Встает вопрос: есть ли в «Хезболле» элементы государства – стала ли она, по сути, отдельной страной? В телеграммах посольства США есть упоминания о том, что «Хезболла» создала собственную оптоволоконную сеть на юге Ливана [86] . У «Хезболлы» имеются три главных элемента государства: она контролирует армию на определенной территории, она обладает коммуникационной инфраструктурой и контролем над ней, и еще у «Хезболлы» есть финансовая инфраструктура – и контроль над ней. Эти три элемента – три основные свободы. Свобода передвижения, физическая свобода передвижения – возможность перемещаться из одного места в другое без прикрывающей тебя армии. Свобода мысли и свобода коммуникации, которая является неотъемлемой частью свободы мысли: если публичное самовыражение чревато опасными последствиями, единственный способ гарантировать право на коммуникацию – конфиденциальное общение. Наконец, свобода экономических отношений, а она, как и свобода коммуникации, немыслима без приватности. Давайте поговорим об этих трех принципах, которые обсуждались шифропанками с 1990-х годов. В частности, обсудим попытки обеспечить весьма значимую третью свободу – свободу экономических отношений.
ЖЕРЕМИ: Но почему только три принципа? В моей европейской Хартии фундаментальных прав их больше.
ДЖУЛИАН: Приватность становится приоритетом либо в социальном аспекте, когда она необходима, чтобы свободно общаться и свободно думать о чем-либо, либо в экономическом. Наверняка есть много разных видов свобод, но эти три свободы – фундамент, на котором держится все остальное.
ЖЕРЕМИ: Но существует юридическое определение фундаментальной свободы.
ДЖУЛИАН: Я прочел Хартию ЕС – и скажу тебе, что это полная ерунда, не имеющая никакого отношения к консенсусу.