Шип и игла
Шрифт:
Радо и Шип не обращали внимания на насмешки толпы. Все их внимание было обращено на каменщика. Выражение любопытства на его лице погасло. Он поднял руки к обручу и прижал его к голове. Челюсти каменщика двигались, как будто он разговаривал, его глаза смотрели ввысь на недоступные перспективы. Медленно по его лицу разлилась улыбка чистейшего счастья. Он засмеялся как ребенок, и из глаз, устремленных вдаль, полились слезы.
Энтузиасты Людрил поутихли. В наступившей тишине до Радо и Шипа донеслись звуки, которых они раньше не слышали:
— Оуаноуаноуаноуануан уаноуан оуан…
— Нечленораздельная чепуха, — сказал граф.
Толпа явно придерживалась другого мнения. Она с благоговением вслушивалась в непрерывный поток звуков из уст каменщика. Оратор был вынужден оторвать пальцы человека от обруча. Каменщик с подкосившимися ногами упал ему на руки. Оратор водрузил обруч себе на голову.
— Встань, брат, — сказал он. Каменщик встал на нетвердые ноги. — Расскажи им. Расскажи им о великом присутствии божьего голоса.
— Это говорило со мной, — пролепетал молодой человек. — Я не понял, что оно сказало, но это было чудесно. Я отдалился на тысячелетие и увидел мир, где люди живут как боги, а города построены из вечных драгоценностей…
— Следуйте за мной! — закричал Оратор. — Следуйте за мной к добродетели Факта!
Он направился по улице Миззен, за ним последовало, по крайней мере, сорок мужчин и женщин.
— Осторожно следуй за ними, — сказал Радо. Старая кобыла потащила их по следам обращенных.
Они пошли через центр Портового города с Оратором Факта и каменщиком во главе. В конце улицы некрашеные уродливые дома натыкались на стену сити. У городских ворот был расчищен полукруг площади. Закрытые ворота охранялись парой солдат.
— Остановитесь! Кто приближается? — спросил один из охранников.
— Варлан Черт, Оратор Факта.
— Подождите опознания!
Возница опустил вожжи. Граф склонился в ожидании. Рука опустилась на его плечо. Сзади стоял Шип.
Свет ярче солнечного вырвался из цилиндра над воротами. Толпа отхлынула в страхе, но Варлан Черт успокоил людей. Свет принял форму луча, пересекшего лицо Черта и остановившегося на эмблеме Факта на нем.
— Входите, Варлан Черт, Оратор, — произнес эти слова странный и мощный голос.
— Этим людям нужно пройти со мной, — сказал Черт в пространство. — Они хотят познать добродетель Факта.
— Пусть это свершится. Откройте ворота.
Черные железные двери задвинулись в прорези по бокам. Варлан Черт провел пораженную толпу через ворота. Затем ворота закрылись, и свет погас. Солдаты вновь стали в скучающие позы по обе стороны ворот.
— Интересно, что случится теперь с ними, — сказал Шип.
— Они станут маленькими счастливыми людьми Факта, — граф сбросил руку слуги с плеча.
— Не все, милорд, — сказал возница.
— Что ты хочешь сказать?
— Не все подходят для ношения обруча. Те возвращаются в Портовый город.
Шип спросил:
— Откуда вы знаете так много?
Возница приподнял шляпу, обнажив два длинных прямых шрама над висками.
— Сам попробовал. Не с чужих слов.
Граф Радо расплатился с возницей на Хогсхед-лейн и отправился вместе с Шипом на прогулку. Самое скверное время для портового города — период после полудня.
Граф медленно шел посередине улицы, спускавшейся к причалам, где виднелись различные суда, стоявшие на якорях в проливе Прайоса. Шип шел на полшага сзади:
— Ищете корабль?
— Я дивился краскам моря и неба, — голос Радо был резким. — Тебе надо проявить больше интереса к реальному миру. Немножко мирского опыта придаст тебе большую терпимость по отношению к жизни.
— Время, проводимое с вами, дает мне больше «реальной жизни», чем я ожидал. Но я не забыл, о чем мы говорили. Вы размышляли об отъезде?
— Неужели?
— Вы знаете, милорд, чем это обернется.
Граф резко обернулся.
— Мне нужна свежесть. Свежесть и разнообразие. Вся эта теология отрезвляет.
Со всех сторон виднелись таверны и винные лавки. Граф Радо указал на один из домов покрупнее, на котором красовалось изображение разъяренного быка. Необычным было то, что наряду с быком были изображены пара кубиков для игры в кости.
— Это то место! — объявил граф.
Они вошли в дом «Дикого быка», когда там играли курукские волынщики. Они играли для пары мужчин, танцевавших в кругу ритмично похлопывающих в ладоши посетителей таверны. Куруки не танцевали друг с другом, а каждый выделывал свои па независимо.
Сквозь прогал в кругу зрителей Шип изучал публику.
— Я знаю вон того, — сказал он. — Он был в таверне Палло вчера, когда там началась драка.
Курук тоже узнал Шипа и широко улыбнулся. Прозвучало дикое крещендо, и музыка оборвалась. Зрители шумно выражали свое одобрение, бросая медяки кланяющимся танцорам.
Курук пробирался сквозь толпу, собирая дары. Он подошел к Шипу и графу, вытирая лицо широким рукавом:
— Приветствую вас, друзья! События прошлой ночи помешали мне должным образом представиться. Я делаю это сейчас. — Курук прижал ладонь к груди: — Ишаф Индолел к вашим услугам. — Шип представил графа и себя. — Великий господин, ваш слуга — настоящий воин. Мое сердце радовалось, как хладнокровно он справился с этим гигантом джуанцем.
— Похоже, ты вышел невредимым из большой драки, — сухо заметил Радо.
— Ко мне благосклонно было божество удачи Омпи. Видя превосходящие силы, я поступил, как учат мудрецы, — остался жить для лучшей жизни назавтра. Конечно, не я один удалился, — поспешно добавил Индолел. — Житель Миести в широкополой шляпе был первым у выходной двери.
— Как вы узнали, что он из Миести?
— На нем была эмблема бриллианта. — Увидев их недоумение, Индолел добавил: — Знак Факта, вы, наверное, видели его.