Шипка
Шрифт:
— Второй корпус, третья дивизия, первый табор, шестая рота. Кем там служил? Низам или…
— Музыкант, — поторопился с ответом Гешов. — Тъпанар. барабанчик, ваше превъзходителство!
— Где воевал? Редут, ложемент?
— Зелен планина, против белый паша Скобелев! — задорно отвечал Гешов и уточнил: — Пальба нема, бил барабан!
— Могла быть и пальба. На то она и война, чтобы палить друг в друга.
— Турци говорят: они убил белый паша. Из винтовки Пибоди убил.
— Меня нельзя убить, — медленно проговорил
— Мин-баши сказал: русци открыл дорога Видин, турци им Плевна, — сказал Гешов.
— Значит, батальонный командир уверен, что в обмен на Плевну мы им откроем дорогу на Видин. Врет, сукин сын: ведь знает, что не только дороги, тропинки не будет!
— Измишльотини, — согласился Гешов. — Всички турци от край до край лъжат.
— Сплошное вранье, — перевел его слова Скобелев. — Так, можа, турци от край до край лъжат и Видин? Можа, не побегут они из Плевна?
— Бегут! — решительно сказал Гешов. — Это дорога бег Плевна! — Он торопливо расстегнул сумку и извлек оттуда запасы, предназначенные на дальний путь из Плевны: четырнадцать сухарей, масло для смазки оружия, баночку несвежего масла для еды, новую пару царвули, похожих на русские лапти, — Дали всички нови ружья, инструктор кажин табор, ремонт экстрактор в кажин ружье. Много патрон, мало снаряд. Всички готов поход Плевна.
— Где же собираются турци нанести удар? Где сейчас главные силы Осман-паши? — спросил Скобелев с явным нетерпением.
— Вчера башибузуки голям сбор реки Вит, — ответил Гешов. — Голям башибузук, они перви удар русци. Мост приказ движение всички, там всички силы турци. Офицеры говорят: генеральна атака русци, открыт дорога Видин, София, Константинополь. Много хочет дом!
— Очень домой захотели! — Скобелев энергично продраил щетками свои рыжие бакенбарды, — Надо было турци о доме раньше думать. Пусть-ка теперь они в нашем плену поживут да подумают!
— Плен страх турци. Русци, говорят, вешать, резать, стрелять всички турци.
— Пусть не мерят нас на свой аршин, — сказал генерал, — Мы не башибузуки!
— Башибузук — бандит, много плох човек, — быстро ответил Гешов.
— Таких и людьми называть грешно, — согласился с ним Скобелев. — Как живется турци в Плевне?
— Много плохо, ваше превъзходителство, много плохо! Хладно, люти голод, голямо смерт. Лекар няма, помощь няма. Стон всички Плевна.
Совсем близко, за сбросившим листья кустарником, послышалась лихая песня. Скобелев тотчас прервал разговор. Кто-то пел-звонко, задорно, хотя и несильным голосом:
А под Горным Дубняком Мы валили их рядком — Знатно разнесли! Через три дня Телиш сдали. Пушки, ружья побросали. Сами в плен пошли.— Про турок, — пояснил Скобелев, — голос плох, а бодрости много!
— Турци песня не пой, они аллах молят, они аллах просят: помоги бежать Плевну, спаси русци плен!
— Не спасет! — махнул рукой Скобелев, — Наплевал на них, на турци, аллах. Плена им не избежать. А что думает на этот счет подпоручик?
— Так точно, ваше превосходительство: не избежать! — доложил Суровов.
— И когда же намерен бежать Осман-паша из Плевны? — спросил Скобелев у болгарина.
— Три дена, наимпого пет дена, — ответил Гешов.
— Так, так, — задумчиво проговорил генерал. — Это очень скоро. Дай бог! А сам Осман, как он себя чувствует?
— Лошо. Говорят, не спит ни ден ни ноч, думает.
— Думать — занятие полезное, — сказал Скобелев. — Человек он, конечно, умный, но это его не выручит. Плен, и только плен — вот его спасение.
За густыми кустами уже пели в несколько голосов — дружно и залихватски-весело:
А как в Плевну убрались, Там задачей задались Нас не допущать. Батареев там нарыли И редутов закрепили — Нат-ка, брат, возьми! Мы задачи ведь решали. Не такие стены брали — Эту, брат, возьмем!— Возьмем, — сказал Скобелев, соскакивая с поломанной телеги. — Трудно будет, а возьмем. Хитер Осман-паша, а мы постараемся быть похитрее. Вот что, голубчик, — проговорил он, обращаясь к Гешову, — тебе надо торопиться: в штабе могут быть и другие вопросы. А ты, подпоручик, поспеши в свою роту. Слышал, о чем поют солдаты? Плевну надо брать, Османа пленить, да и войну надо кончать поскорее, — добавил он уже от себя. — Так что, торопись: дело предстоит, как в той песне поется, знатное, много знатное! — Генерал радостно, громко рассмеялся, заставив улыбнуться ожившего, повеселевшего болгарина.
II
Осман-паша сидел в своем кабинете и сосредоточенно думал над тем, как он оказался в столь бедственном положении. Он готов был теперь признаться самому себе, что и раньше предчувствовал возможность катастрофы, но в упоении славой забывал об этом.
С чего все начиналось? Паша вспомнил хвастливое донесение начальника небольшого отряда, как он занял Плевну, легко изгнав оттуда русских. Осман-паша сразу сам поспешил в Плевну и сообщил султану, что намерен отсюда ударить по правому флангу противника и оттеснить его к Никополю, после чего Плевна превратится во второстепенный пункт, в котором достаточно иметь незначительные силы.