Шиповник и Ландыши
Шрифт:
– Ты даже не понимаешь, насколько права.
И я открываю глаза. Маска полностью рухнула, и я хорошо представляю, что видит сейчас та, кого я собираюсь принести в жертву Повелителю Всего-и-Ничего, которому не нужны никакие жертвы. Теперь вместо слабенького отрядного мага-наемника, лейтенанта не самого известного из отрядов, перед ней стоит Отступник, маг, отказавшийся от принадлежности к Великому Дому. Серебряный маг. Черты лица сдвинулись лишь чуть-чуть, но опознать во мне Зерга, лейтенанта Кровавой руки – смогут очень и очень немногие, даже если бы не было главного отличия: мои глаза залиты серебром.
– Кто… кто ты?
– Ты же сама сказала. Безумец. Сойг Безумец. А теперь, если хочешь – можешь кричать.
И я затянул литанию Призыва. Иллюзорные светящиеся линии, замыкающиеся на амулеты, прорисовали сложную заклинательную фигуру. Крик Лорраны вибрировал, создавая аккомпанемент выпеваемому заклинанию. И вот Призыв услышан. Напротив меня, возле головы пленницы возникает призрачная фигура. По мере продолжения заклинания она уплотняется, наливается Силой и реальностью. И вот передо мной стоит моя копия, но в демонической форме. Крылья из покрытого благородной патиной серебра, полностью серебряные глаза, руки, расцвеченные колдовским узором татуировок…
– Приветствую тебя, Посланник.
– И тебе здравствовать, вассал моего Господина. У тебя получилось?
– Да.
– Я забираю ее.
– Конечно.
Рука Посланника Повелителя приближается к груди Лорраны, постепенно превращаясь в когтистую лапу. Женщина уже не может даже хрипеть и лишь с ужасом смотрит прямо перед собой, понимая, какую чудовищную участь я ей уготовил. Когти Посланника касаются чужой кожи, и спокойно проходят сквозь нее, погружаясь все глубже и глубже. И по мере их движения Лоррана теряет человеческий облик… или, точнее – с нее сползает иллюзия, наложенная ее хозяином, Эмиссаром Господина рабов, врагом моего сюзерена. Одного взгляда на ЭТО мне чуть было не хватило для того, чтобы отправиться в ближайшие кусты для расставания с завтраком.
Лапа начинает обратное движение. Если раньше я думал, что мой плененный враг испытывает страх или боль… то теперь я понял, что ошибался. Прекрасный в своей чудовищности вопль души, вырываемой не только из тела, но и из Домена, которому она себя запродала… это было что-то запредельное. Настолько, что я уже не могу даже вспомнить его. Возможно, когда-нибудь, когда я перестану быть человеком, я смогу вспомнить. Но не сейчас.
Посланник вырывает свою кисть из груды гниющей плоти, в которую превратилась то, что только что было довольно красивой женщиной.
– Сделано. Из нее получится что-то… занимательное.
– Сделано. – Тусклым голосом отзываюсь я. Моя месть – свершилась. – Повелитель Всего-и-Ничего выполнил свою часть сделки. И я готов расплатиться. – Интересно, мне придется лечь прямо на эту груду… или Посланник позволит расчертить новую фигуру?
– Нет. Твой путь еще не завершен. И те, кому ты хотел отомстить – еще ходят по земле.
– Я… я не думал…
– Мой Господин не имеет обыкновения врать. И когда он сказал "отомстишь всем" – он имел в виду именно "всех", а не "всех наемников", или "всех неблагородных". Следую тому Пути, который тебе укажет наш сюзерен, и ты еще напьешься крови остальных.
Посланник исчезает, сжимая в когтях сияющий кристалл Ловушки Душ. А я остаюсь на поляне. Наверное, мне надо вернуть маску… Но наклонившись к ручью, я понял, что я снова – Зерг из Кровавой руки, а не Сойг Безумец.
Так какой же Путь подсказывает мне Повелитель? Неужели… Заклятье Поиска сразу показывает мне, что Пророчество, высказанное перед битвой – никуда не делось. Что ж. Последуем чужому пути. Посмотрим, что из этого выйдет.
Иргард. Джайгер из дома Шиповника.
Пожаров и разрушений в городе было на удивление мало. Конечно, если бы обороняющиеся действительно были сильны и цеплялись за каждый дом – все смотрелось бы гораздо хуже, но Иргард отродясь не держал сильных отрядов, а ополчение – изрядно подзаржавело. Но все равно, верховая прогулка по районам города, подпавшим под Право Войны, представляла собой то еще удовольствие. И вопрос тут даже не в грабежах. Наемники оказались действительно дисциплинированными, а Право Войны четко оговаривало, что можно забирать, а что – нет. Так что "изъятиям" подвергались в основном предметы роскоши, без которых можно было обойтись. Хотя… район, по которому мы ехали – был довольно богатым, и вид детей, цепляющихся за дорогую игрушку, и стариков, плачущих о реликвиях рода – хорошего настроения отнюдь не добавлял. Но это было… терпимо. Встречалось и худшее.
– Бордель. – Буркнул один из моих сопровождающих, когда мы проезжали мимо скопления солдат на одной из улиц. И правда. Приглядевшись, я увидел, что привлекало внимание наемников. В тени колоннады особенно богатого дома стояли девушки. Связанные и обнаженные. А на груди у каждой была табличка с непонятной дробью. У самых красивых доходило до одной второй.
– Что за числа? – Кивнул я сопровождающим.
– Доля* в добыче, которую хотят за право с ней… – Сопровождающий замялся. Хм… Не ожидал от наемника деликатности.
– Переспать?
– Да, господин.
/*Прим. автора: имеется в виду часть стандартной доли солдата. Т.е., скажем, 1/2 – это не половина всей добычи, а половина доли, которую получит новичок отряда.*/
Теперь я уже заметил, как то один, то другой наемник от "созерцания прекрасного" переходил к более активным действиям: подходил к бойцу, стоящему возле понравившейся девчонки, что-то черкал в его блокноте, хватал ее за руку и отводил в сторонку. Причем некоторые даже не видели нужды отходить сколько-нибудь далеко, "пользуя" добычу чуть ли не под ближайшим кустом.
Внезапно до меня донесся крик, раздававшийся в одном из домов.
– Идем. – Бросил я своей охране, сходя с седла.
– Господин… – попытался остановить меня один из них. – Нет там ничего интересного.
– Да? – Бросил я на него хмурый взгляд.
– То же, что и здесь. Только на улице – кобылки уже объезженные, а там – с дикой киской забавляются.
Я кивнул наемнику, имя которого так и не удосужился узнать, но сделал по-своему. Вошел в дом. Как я собственно и ожидал, ветеран был прав. Два бугая, судя по всему – из новичков, держали за руки извивающуюся и кричащую девушку. Еще один, похоже – ветеран, сидел, прислонившись к стене с радостно-отсутствующим видом. А третий как раз раздвигал дергающиеся бедра, на которых можно было заметить пятна крови.