Шипы и когти
Шрифт:
— У нас не стаи, а семьи.
— Не имеет значения. А вот то, что Екатерина Владимировна Воронцова за деньги демонстрирует свой дар обычным людям, это преступление.
Выходит, он тогда проверял меня. Липовая гадалка наговорила бы ему чего-нибудь в меру своей фантазии и уж точно не поняла, что он выставил ментальную защиту. Скотина. Мог бы сразу высказать свои претензии, а не тащить в мой дом кого попало.
— Я помогаю людям. Не вижу ничего плохого в том, что меня благодарят рублём, — догадывалась, что им плевать
Ведьма прищурилась.
— Ах ты…
— Аля, держи себя в руках. Девушка просто растеряна, — завёл Дмитрий благожелательным тоном. — Не бойся, Катерина, — он снова направил взгляд на меня, — у нас гуманные способы борьбы с нарушителями. Двадцать первый век, мы уже не отдаём Инквизиции бестолковых ведьмочек. Мы только заберём твой дар.
Если бы я была оборотнем, растерзала бы его в ту же секунду!
— Не вы мне его давали, не вы заберёте!
Аля закатила глаза.
— Мне это надоело. Как будто у нас других проблем нет. Давай уже разберёмся с этой истеричкой.
— Тогда я разберусь с тобой, — угрожающе прошипел Серёжа.
Дмитрий поднял руки в примиряющем жесте.
— Спокойно. Обойдёмся без смертоубийства. Пожалуй, можно договориться.
Договориться? Он что, шутит? Да я ни за что на свете не отдам никому свой дар!
Казалось, его напарница удивилась ещё больше, чем я. Она даже рот открыла, будто ей не хватало воздуха.
— Что… Дмитрий! Ты же не собираешься…
— Ещё как собираюсь, Алечка, — он одарил её убийственной улыбкой.
— По какому праву ты…
— Мне понравилась Катерина. Думаю, из неё выйдет отличная ведьма, если взять её под своё крыло.
— Я не приду на обряд посвящения.
— Никуда ты не денешься, это твоя обязанность — ставить Печати. Или ты хочешь, чтобы на твоё место взяли Веру?
Если бы не обстоятельства, я бы пожалела Алю. Так кипит от бешенства, что, того и гляди, взорвётся. Видимо не могла определиться, кого больше не любит, меня или ставшую поперёк горла Веру.
— Я была о тебе лучшего мнения, — процедила она сквозь зубы и взмахом руки создала портал.
Ох, вот бы мне овладеть таким фокусом. Раз — и свалила от всех подальше.
— Прошу прощения за причинённые неудобства…
Я перебила Дмитрия:
— Нет, не прощу.
— Характер настоящей ведьмы, — то ли одобрил, то ли просто отметил он. — Так мы договорились?
— Дар останется при ней, с Печатью или нет, — решил за всех Серёжа.
— Увы, только с Печатью. Хотя почему «увы»? В этом одни преимущества. Катерина больше не будет одинока.
— Она не одинока!
— А сейчас я хочу побыть одна, — не выдержала я. — Дайте мне всё обдумать.
— Разумеется.
Стоило Дмитрию уйти вслед за Алей, как меня затрясло от негодования. Дал мне подумать — как же! Я же всё равно соглашусь, у меня нет другого выхода, и он прекрасно об этом знает.
Я до крови закусила губу. Да, я беспризорная ведьма, но зачем, зачем надо было устраивать весь этот цирк? Почему нельзя было ещё днём решить проблему цивилизованно?!
Серёжа поцеловал меня в макушку и погладил по спине.
Почему… Да потому, что я была нужна им такой — перепуганной и ничего не соображающей. Не каждая девушка спросонья, в неглиже сохранит способность рассуждать логически.
— Я в душ, — бросила я, не взглянув на оборотня, и вышла из комнаты.
Наспех заколола волосы, включила чуть тёплую воду. Задержала дыхание и, запрокинув голову, направила душ в лицо.
Что Дмитрий гад, я поняла давно. А кто такая мадам по имени Аля? В подружки не будет набиваться, это ясно, но действительно ли её выбесило поведение мага? Заревновала? Оскорбилась? Или всего лишь разыграла спектакль, чтобы я назло ей согласилась на Печать?
Отвела душ в сторону, отдышалась.
Кто бы мне рассказал правду об этих Печатях…
— Катёнок, ты в порядке?
Серёжа не зашёл в ванную, хотя я не запиралась.
— Нет, — против воли вырвалось у меня.
— Не расстраивайся так. У тебя же вроде тётя ведьма? Может, она что-нибудь подскажет?
Напоминание о тёте Даше отдалось в душе болью. Серёжка не виноват, мы же с ним не так давно знакомы.
Я выключила воду и встала босыми ногами на прохладный кафель.
— Она умерла, — сказала я, чувствуя горький ком в горле.
— Извини.
— Мне тогда было восемь лет, — завернувшись в полотенце, я вышла к оборотню. — Тётя Даша умела лечить прикосновением рук. Снимала боли, заживляла порезы и мои разбитые коленки. Она называла себя Целительницей, но никто к ней не приходил, как ко мне, за помощью.
— Почему?
Раньше этот вопрос не давал мне покоя. Только теперь её твёрдое нежелание афишировать свою деятельность перестало казаться блажью.
— Не знаю, Серёж. Она мне говорила, что я слишком мала, чтобы понять её. Как-то раз обмолвилась, что не хочет быть такой, как другие. Как думаешь, другие это те, кто с Печатями?
Он осторожно стёр пальцем капельки воды с моего виска.
— Мы предпочитаем не соваться в дела магов, у нас с ними разные интересы и цели. Прости, что заставляю вспоминать об этом… Как она умерла? Её убили?
Я покачала головой. Кое-как державшаяся в волосах заколка немного сползла.
— Рак. Такая злая ирония судьбы, человек с даром исцелять не мог помочь себе. Мой дар в этом похож: я вижу настоящее, прошлое и будущее других людей, но ничего не могу узнать о собственной жизни.