Широкое течение
Шрифт:
рил в себе желание немедленно отправиться на поиски
Тани, принял ванну и лег спать, лишь мимолетно взгля¬
нув на темное, глухо ворчащее море, распаханное попо¬
лам широкой бороздой лунного света. Спал он неспо¬
койно, тревожимый неумолчным шумом прибоя, неяс¬
ным ощущением близости чего-то огромного, грозного...
И вот наутро, после врачебного' осмотра, он вышел из
санатория и остановился на вершине лестницы.
Над морем,
солнце, недвижно стояли белые, туго вздутые облака.
Море было темное, изрытое, наискось разлинованное бе¬
лыми текучими полосами пены. Но вот порыв ветра
стронул с места тяжелые массы облаков, раздвинул их,
и в образовавшуюся щель прорвался и мощным водопа¬
дом рухнул вниз свет, с размаху ударился о волны, рас¬
сыпался на тысячи осколков, и все вокруг нестерпимо
засверкало, заулыбалось, зазвенело. Антон глядел на
разметнувшийся перед ним простор без конца "и края, и
в груди его все подымалось, торжествующе пело, и не¬
возможное стало казаться возможным.
Антон спустился по лестнице, свернул на тропинку,
, вьющуюся среди кустов, и побрел по ней, изредка по¬
глядывая на устланный телами пляж, на барахтающихся
в воде людей. Таню он не надеялся встретить: слишком
много было людей, и все они были как-то одинаково
похожи.
Но вон на камне стоит длинный худой человек в тру¬
сах и широкополой соломенной шляпе и смотрит вдаль;
что-то знакомое было в этой долговязой фигуре. Антон
сначала как будто обрадовался, узнав Семиёнова: тут
должна быть и Таня. Но рядом ее не оказалось. Тогда
Антон кинул взгляд на грань прибрежной мутноватой
полосы, откуда катились продолговатые клубки пены,
чтобы, взбежав на песок и камни, истлеть. Там, среди
темных барханов волн, он различил одиноко качающую-
ся голову, которая то взлетала на- гребень волны, то про¬
падала, скатываясь в яму.
«Это она, Таня, — подумал Антон. — Это за ней на¬
блюдает Семиёнов. Смелая!..»
Через минуту он вошел в воду и поплыл. Какая про¬
зрачная, густая вода, тело в ней почти невесомо!
Таня, не шевелясь, лежала на волне лицом вверх,
точно на лужайке. Она скорее почувствовала, чем услы¬
шала, что к ней кто-то подплывает, и перевернулась.
Антон вынырнул перед ней, отбросил со лба мокрую
прядь, позвал:
— Таня!
Женщина вскрикнула, волна ударила ее по лицу, за¬
плеснулась в открытый рот, заставила закашляться, и
Таня скрылась под водой, долго не всплывая, точно боя¬
лась
поверхность.
— Вернемся скорее на берег, — торопливо заговорила
она, оправляясь от внезапности. — У меня ноги и руки
ослабли. Я давно здесь — вон куда отнесло меня... Вы
плывите прямо, а я на свое место буду выгребать... По¬
том я оденусь и приду к вам.
— Как же Семиёнов отпускает вас одну?
— Он боится заплывать далеко, — ответила Таня, от¬
даляясь в сторону. — Плывите же!..
Семиёнов встретил ее подозрительным и ревнивым
вопросом:
— Свиданье на волне, подальше от людей? Ориги¬
нально! Кто это был?
— Карнилин, — коротко ответила она, стаскивая с го¬
ловы шапочку. Он вздрогнул. По тому, как возбужденно
сияли ее глаза сквозь мокрые ресницы, как судорожно
вытиралась она полотенцем и с раздражением совала
ногу в туфлю, как, не надев ее как следует; с придавлен¬
ным задником, прихрамывая, начала взбираться наверх,
за кусты, переодеваться, Семиёнов сердцем почуял — это
конец. Через минуту он увидел, как из-за кустов вымет¬
нулся красный в лебедях сарафан, дразняще помаячил
вдали и скрылся из глаз.
«Вот и все, — с горечью подумал Иван Матвеевич.—
А сумку и зонтик забыла...»
Антон и Таня молча окинули друг друга жадным
взглядом, потом тихо двинулись в сторону гор, которые
тянулись по краю неба, точно нарисованные лиловой
тушью. Тропинка была узенькой, и Антону приходилось
шагать сбоку, по откосу, по камням; но неудобства это¬
го он даже не ощущал.
— Зачем вы приехали? — спросила она строго, и го¬
лос ее дрогнул; она сорвала зеленый листок и прило¬
жила его к губам, точно боялась, что Антон заметит,
как они дрожат.
— К вам, — ответил он. — Чтобы спросить у вас, по¬
чему вы уехали, ничего мне не сказав. Вы обещали не
выходить замуж, а сами втихомолку укатили в свадеб¬
ное путешествие. Это нечестно.
Она приостановилась и высокомерно повернула к не¬
му голову:
— Не смейте говорить со мной в таком тоне. Я за¬
муж не вышла и не выйду — пусть вас это больше не
тревожит.
Антон покаянно и в то же время восторженно улыб¬
нулся:
— Дайте честное слово!
— Уехала я. потому что поняла: первая ваша лю¬
бовь сильнее всего остального, — усмехнулась, вспомнив
его поведение на катке. — Недаром же вы головой в