Школа богатырей
Шрифт:
Во дворе все еще тренируются гридни. Уже не такие бодрые, то и дело поглядывают на солнце. Командует Ждан, похоже, у дядьки Стояна с каликой разговор затянулся.
– Как поступить? – размышлял Любимка, идя по краю двора. В одной руке метла в другой бадья с выжатой тряпкой.
"Воровать – это грех. Не исполнить послушание – тоже грех. Куда не кинь, всюду клин! Что делать?!"
Рядом громко лязгнула дверь, Любимка вздрогнул и поднял голову. За думами не заметил, как очутился перед
Любимка растерялся. Калика! Так близко?! А может набраться смелости да ка-ак…
Бросило в жар. Раскрыл рот и понял, что ни слова не может пробраться сквозь зажатое горло.
А эти двое стоят и улыбаются. Словно видят его мысли насквозь. Отрок перехватил взгляд синих глаз калики, сердце пошло набирать обороты. Бадья со стуком выпала из руки.
– Не потерял каличье чутье? – сказал калика, обращаясь к Стояну.
– Нет, конечно, – фыркнул первый наставник. – Чутье дается раз и на всю жизнь.
– Вон отрок стоит. Что про него скажешь? Много ли в нем тяги земной?!
В глазах калики сверкнули хитринки. Любимку бросило в пот, потом в холод. Словно с летнего жаркого полдня сразу окунули в снежную зиму. "Дождался! Мечи-калачи, дождался! Волнительно-то как! Вот и не понадобится воровать".
Сердце так сильно бухает внутри, что все тело подпрыгивает ему в такт. Скорее же! Скорей! Сейчас они глянут в мое нутро и увидят… увидят…
Стоян прищурился, как если бы Любим не стоял прямо перед ним, а был где-то далеко-далеко. Потом глаза его расширились, он отпрянул.
– Не может быть!
Богатырь ступил с крыльца и приблизился к Любиму. Сощурился так, что вместо глаз крохотные щелки. Словно пчелы покусали. Олег стоит невозмутимый, видно боится, что Стоян прочитает его мысли.
Любимка потихоньку выдохнул. Плечи сами собой расправились, подбородок вздернулся. Не подвели предчувствия. Я и правда уникальный. Вон как дядька Стоян поражен. Увидал, небось, земной тяги на сильномогучего богатыря. Вишь как расстроился, что сам не заметил. Теперь вся слава дядьке Олегу достанется.
А про Иваша я Варьке расскажу. Недобро это – книги в библиотеке воровать.
– Ты кого мне подсунул? – Стоян повернулся к Олегу. – Какого-то юродца. В нем же ни капли земной тяги. Ни единой даже крохотной капелюшечки.
Он с жалостью глянул на Любимку. Калика Олег расхохотался.
– Молодец! Доказал, что еще чего-то можешь. Я этого парня сразу приметил, он за нами вон из того окна наблюдал, когда мы бились.
– Да, любопытно, – Стоян потер подбородок. – Вроде сам русский, среди русских живет, а тяги нету вовсе. Уникум!
– Уникум, – согласился Олег. – Жаль со знаком минус. Идем, а то твои орлы что-то приуныли.
Стоян взглянул на небо.
– Батюшки! Их давно отпустить пора. Ну, Ждан изувер!
Они ушли, а Любим остался стоять. В голове образовалась пустота, в которую начали проваливаться мысли, чувства, весь мир.
– Ни капли земной тяги. Это про меня? Это во мне? Пустота.
Вспомнилось злое лицо Ярополка.
– Холоп! Ты холоп! – захохотал сынок воеводы. – Холопом и останешься! Во веки вечные! Навсегда!!!
Пустота медленно пожирала тело, приближаясь к сердцу.
И вдруг его что-то толкнуло. Любим вздрогнул и заморгал. По-прежнему светит солнце, не потухло, как предполагал отрок. Стоян распекает Ждана под насмешливым взглядом Олега. Что-то кричит начальница над княжьей челядью Авдотья, куда-то спешит конюх Митрофан. На колокольне прозвенел одинокий колокол. Мир живет, как ни в чем не бывало, даже не заметив смерти.
Смерти?! Какой смерти?! Кто умер?
Умерла мечта. Моя мечта.
– Ты чего, парень, – звонкий задорный голос. – Выше нос! Всегда есть выход!
Перед ним девушка. Невысокая, в платье до земли. Если и старше его, то совсем на чуть. Длинные прямые волосы опускались до талии, пухлые щеки, огромные глазищи и широкая улыбка.
– Всегда есть выход, – завороженно повторил он. Перед внутренним взором появился образ молодого богатыря. «Принеси книгу. Считай это проверкой!»
– Да! – Любимка улыбнулся девушке. – Всегда есть выход!
Он поднял бадью и со всех ног бросился со двора.
– А меня Пелагеей зовут! – крикнула вслед девушка. – На богатырей пришла поглядеть, песнь героическую сложить. Я ведь скоро самым известным на Руси менестрелем стану! Вот увидишь!
Сказ 4 – Моховые болота.
Сердце колотилось о ребра, как бешеное. Любимка крался по темным улицам, прижимая к груди сверток из мешковины.
Варьку отыскал, когда уже смеркалось. Удача оказалась на его стороне, девочка целеустремленно перла мимо богатырского забора.
– Подь сюды. Дело есть.
Выглядел он донельзя загадочно, Варвара оглянулась и пошла за ним.
– Варь, а Варь, – проговорил он, чувствуя, что краснеет. К счастью подступающие сумерки и гигантская тень от терема тягателей не позволили девочке разглядеть его чувства. – Тайны хранить умеешь?
– Конечно, – ответила Варвара и с любопытством уставилась на него.
– Книгу надо, – сказал Любим. – Понимаешь, настоятель мне… Ну это… Не то, чтобы сказал… Да и не настоятель вовсе… Но это очень важно… Ну… Как бы… Э-э…